Грабь-убивай: Золотой век пиратства в лицах

О пиратах существует не меньше навязанных массовой культурой стереотипов, чем о викингах или рыцарях. Правда, многие легенды распускали о себе сами джентльмены удачи, но так как Золотой век пиратства пришелся на конец XVII — начало XVIII веков, о настоящей жизни морских волков мы знаем довольно много. В особенности когда речь идет о самых великих из них. На фоне недавнего выхода экшена Sea of Thieves мы решили вспомнить, какими пираты были на самом деле.

Пиратство появилось в момент освоения человечеством мореходства. Как только у людей появилась возможность грабить других не только на суше, но и на море, они немедленно этим занялись. Еще в «Одиссее» упоминаются финикийские пираты, похищавшие людей с острова Сирос и продававшие их в рабство. На первых порах существования Римской республики именно морские разбойники были главной угрозой для страны. Однажды киликийские пираты напали на Остию, порт Рима, и даже украли двух преторов. Собственно говоря, свою славу Гней Помпей получил преимущественно за победу над пиратством в Средиземном море. Естественно, победа оказалась временной. Тех же ранних викингов с натяжкой можно назвать пиратами. Скандинавские фермеры нападали на прибрежные деревни и городки, грабя и периодически убивая сопротивляющихся.

Но по-настоящему пиратство вошло в историю во время своей Золотой эры, плотно ассоциируясь с Карибским морем, абсолютным хаосом (или свободой, если посмотреть с другого ракурса) и безудержными пьянками. Вот только пьянки происходили только на суше, никакого хаоса не было, да и в целом на кораблях царила жесткая дисциплина. При этом пираты продвигали прямую демократию и относительное равенство. Каждый член команды получал равную долю пайка, равную долю добычи, соответствующую рангу, и даже мог инициировать «импичмент» капитану.

Золотой век пиратства начался во времена, когда в Европе отношения между крупными колониальными государствами накалились до предела, и ни у кого не было особой возможности выделить флот для охраны такого далекого Нового мира. Когда войны на континенте несколько утихли, большую часть пиратов поймали и повесили. Впрочем, потребовалось для этого чуть больше, чем полвека.

При этом у многих команд был пиратский кодекс — специальный устав правил, который несколько отличался от корабля к кораблю, но в целом регламентировал жизнь гораздо четче, чем на суше. На некоторых судах было запрещено даже играть в азартные игры на деньги (например, у небезызвестного Бартоломью Робертса). На большинстве кораблей за воровство полагалась смертная казнь.

Именно подобная дисциплина и отлаженность действий, и при этом использование прямой демократии позволили некоторым командам и капитанам стать действительно великими. Кому-то за счет потрясающего везения, кому-то благодаря смекалке или стратегическому планированию. А кому-то просто за счет жестокости.

Франсуа Олоне

Одним из самых жестоких и успешных капитанов Золотого века был Франсуа Олоне. Как это обычно бывает, о юных годах пиратов мы знаем очень немного, поскольку зачастую это были выходцы из низов, которые были либо завербованы в военный флот насильно, либо добровольно шли в солдаты. Франсуа, настоящее имя которого — Жан-Давид Но, родился во французском порту под названием Олоне, благодаря чему и получил свое прозвище. Повзрослев, он нанялся солдатом в Вест-Индскую компанию, где успешно проработал несколько лет, в результате поселившись на Эспаньоле — известном пристанище французских буканьеров в Карибском море.

Естественно, наслушавшись историй о жизни вольного пирата в местных трактирах, Олоне сам отправился в море, уже под «Веселым Роджером». Вскоре ничем не примечательный солдат превратился в самого жестокого капитана за всю современную историю человечества.

Зачастую после захвата добычи на торговых судах пленную команду с кораблем отпускали. Во-первых, торговцы знали, что если они не будут сопротивляться, их не убьют, и охотнее отдавали свои пожитки. Пираты при этом не теряли членов команды в бессмысленных бойнях. Во-вторых, ни один пират не был заинтересован в том, чтобы торговля на Карибах прекращалась.

До появления централизованного обучения в морских академиях найм на корабли военно-морского флота, особенно британского, происходил принудительно. Это было трудно даже назвать наймом — рекрутеры просто собирали всех пьяных в порту и грузили на корабль. Сбежать с него было нельзя — дезертиров на родине вешали

Но Франсуа Олоне был другим. Все знали, что он не щадит никого. Особенно испанцев, на которых он объявил настоящую охоту. Конечно, и самому Олоне нельзя было рассчитывать на пощаду, но ему отчаянно везло. Один раз его чуть было не убили, но Олоне обмазался кровью и спрятался под трупами членов своей команды. После он пробрался в ближайший город, освободил местных рабов и вместе с ними, украв рыбацкий баркас, уплыл на Тортугу.

Еще больше озлобившись, Олоне однажды взял на абордаж испанский галеон, посадил пленных в трюм и по очереди вызывал их, перерезая каждому горло. Выжил лишь один моряк, которого Олоне попросил передать письмо для губернатора Кубы. В нем пират пообещал максимально жестокого убить его, если тот когда-нибудь попадет ему в руки.

Один из лучших сериалов про пиратов — Black Sails. Конечно, как и в любом шоу, в нем слишком мало грязи и крови, но хорошее представление о пиратском быте и политике он дает. Отдельно стоит вспомнить замечательную Tropico 2: Pirate Cove, в которой можно управлять целым пиратским островом.

Дальше было взятие форта Маракайбо и города Гибралтар при нем. Последним делом Олоне стал поход к богатым рудникам Никарагуа. Захватив нескольких пленников, французский пират вместе с командой из четырех сотен человек продвигался вглубь материка. Когда один из испанских проводников повел их не туда, Олоне вскрыл ему грудную клетку, достал сердце, откусил от него кусок и бросил в лицо другому пленному. Чем наверняка вызвал нервный тик даже у своих соратников, поскольку они бы никогда не пошли за безумцем. Для них он был успешным «живучим» капитаном.

Гибель Олоне показала, что у вселенной есть как минимум чувство иронии. Он попал в засаду к аборигенам-каннибалам, которые разрезали его на куски и съели, о чем рассказал Александр Эксвемелин, современник Олоне.

Эдвард Лау

К людям XVII века трудно применить современную мораль и этику, но Эдвард Лау по меркам любого времени мог бы считаться настоящим чудовищем. Он и вырос в самых бедных трущобах Лондона в семье карманников. Лау с самого детства брали на «дело», чтобы его не съели крысы, миллионами рыскающие по городу. Уже подростком Эдвард начал зарабатывать всеми возможными способами. Например, обложил данью всех детей своего квартала. Если те отказывались платить, он избивал их до полусмерти. Перебравшись в Бостон, он даже смог завести семью. Но его сын умер вскоре после рождения, а после рождения дочери умерла и жена.

Позже, нанявшись на судно такелажником и проработав там некоторое время, Лау взбунтовался против капитана, но неудачно. Вместе с зачинщиками он бежит и захватывает шлюп у берегов Род-Айленда, начав свою карьеру самого безумного из пиратов. При этом еще и одного из самых успешных — он захватил около сотни кораблей, что является огромным количеством на то время. Для среднеуспешных капитанов даже дюжина ограбленных торговых судов часто выглядела недостижимой мечтой. Многие ограничивались рыбацкими шхунами и маленькими прибрежными поселениями.

Из-за семейной трагедии Лау никогда не брал в команду женатых моряков и никогда не трогал женщин, выливая весь свой гнев и жестокость на мужчин.

В отличие от Лау, большинство других пиратов не калечили пленных. По воспоминаниям современников, Эдвард очень любил отрезать людям части тела, особенно уши, носы и губы. Иногда он вставлял фитили между пальцев пленным, и пальцы прогорали до кости. Когда оказалось, что матрос захваченного судна выбросил часть товара за борт, Лау отрезал ему губы, зажарил их, после чего ему же и скормил.

К концу жизнь он стал настолько безумным, что с ним отказывались работать другие капитаны. Лау так сильно ужаснул и разозлил свою команду, что, по слухам, те высадили его на безлюдном острове, где его подобрали французские моряки и, узнав, повесили.

Энн Бонни и Мэри Рид

Конечно, пиратами были не только мужчины, хотя женщины были скорее исключением из правил в силу целого вороха суеверий. Как бы там ни было, и Энн Бонни, и Мэри Рид за свою жизнь смогли не раз доказать, что они могут сражаться даже лучше мужчин и быть даже более жестокими.

Энн Бонни родилась в богатой семье, что несколько выделяло ее из стандартного социального среза пиратов. Она влюбилась в простого матроса, в результате чего им пришлось бежать из отчего дома на Нью-Провиденс, один из островов Карибского архипелага. Там она быстро сошлась с местным богатым плантатором и даже провернула с ним несколько торговых операций, но вскоре, судя по всему, из-за банальной скуки она переметнулась к известному пирату Джеку Рэкхему или Калико Джеку, начав грабить торговые суда. В одном из налетов Энн Бонни познакомилась с Мэри Рид, которая была единственным человеком на торговом корабле, продолжившим сражаться после сдачи. Мэри предложили присоединиться к команде пиратов, и та согласилась.

Их карьера хоть и стала успешной, но была относительно короткой. Спустя несколько лет их поймали по приказу не менее легендарного губернатора Ямайки Вудса Роджерса. В качестве жеста доброй воли Джеку Рэкхему разрешили перед смертью повидаться с Энн Бонни, но последняя отказалась, сославшись на трусость Рэкхема и грубо ответив ему, что «если бы тот дрался, как мужчина, его бы не повесили, как собаку».

Интересно, что по причине беременности приговор Бонни и Рид откладывали, пока последняя не умерла в тюрьме, а Энн просто не исчезла и больше нигде не упоминалась. Вероятнее всего ее спасла ее же богатая семья, ведь в судебных архивах Ямайки нет ни одного упоминания о том, что ее приговор был приведен в исполнение.

Конечно, в Золотом веке пиратов засветилось еще много великих людей. Тот же Генри Морган — эталон «джентльмена-пирата», который умер собственной смертью в кресле губернатора. Уильям Кидд, судебное разбирательство которого было гораздо громче его настоящих деяний. И, конечно же, Эдвард «Черная Борода» Тич, столь любимый массовой культурой благодаря тому, что умело работал над своим имиджем.

Главное — не романтизировать и при этом не демонизировать пиратов. Они были разными детьми своей эпохи. Хорошо, что в большинстве своем они в ней и остались.