Homefront The Revolution: разговор с ведущим сценаристом

Homefront: The Revolution — это шутер от первого лица в открытом мире и одновременно многострадальное продолжение клона Call of Duty. Первая Homefront в свое время выстрелила в продажах благодаря хорошей рекламной кампании, но получила неоднозначные отзывы и положила конец студии, которая ее создала. Новая часть, впрочем, только наследует бренд и общий концепт мира, в котором имперская Северная Корея напала на США. В остальном это совсем другая игра, другие технологии, другие авторы, другие идеи. Можно считать ее своего рода переосмыслением.

Нам удалось побеседовать со сценаристом игры Си Джеем Кершнером. В его компании мы посмотрели рабочую демо-версию (о наших неожиданных впечатлениях читайте в отдельном материале), а затем расспросили его о многих аспектах игры.

Некоторые разработчики игр с открытым миром фокусируются на сценарии. Другие, наоборот, делают сюжет фоном, а на первое место ставят геймплей. На какую сторону больше склоняется Homefront? Каков баланс сюжета и открытого мира?

Кершнер: баланс между историей и свободой — всегда очень сложная штука. Мы рассказываем игроку историю сквозь прогресс персонажа как члена Сопротивления. В начале он никто, но постепенно он становится одним из героев революции. Чтобы показать это, мы должны отправлять игрока на, так сказать, особые миссии, где имели бы чуть больше контроля над тем, что с ним происходит. В то же время у нас есть эта прекрасная песочница. По правде, в нашей игре две песочницы. Это «Красная зона» — поле боя, место, где открыто идет война, и «Желтая зона», в которой больше стелса. И в обоих случаях, когда игрок не находится на задании, он волен делать то, что ему нравится. Выбирать свои цели. Находить собственный путь. Повторюсь: сложно достигнуть баланса. И я думаю, мы нашли верный выход. Но все-таки я оставлю игрокам самим решать, насколько хорошо мы проделали свою работу.

Каким будет главный герой и кто будет его окружать?

Кершнер: главного героя зовут Итан Брэйди. Он не первый день в Сопротивлении, но он не опытный боец. Он не спецназовец. Просто обычный гражданин. О других персонажах мы не можем много сказать, но в демо мы встретили Дану, молодую женщину. Она очень способный боец, немного одержимый. Ей нравится делать людям больно, а еще она очень хороший лидер, понимающий в тактике. Но вы встретите и других запоминающихся членов Сопротивления. Вы будете следовать за ними или они будут следовать за вами на множестве заданий в течение всей кампании.

Какого рода сайд-квесты нас ожидают?

Кершнер: многое из того, что вы видели в «Красной зоне» — это страйк-поинты, стратегически важные точки на карте. Их захват усиливает Сопротивление, расширяя освободительную операцию. Я бы сказал, что они позволяют открывать новые пути.

К примеру, тот страйк-поинт, который мы видели в демо — это огромный защищенный объект. Это фактически крепость. Оттуда в подземные туннели закачивается ядовитый газ. Так что до тех пор, пока мы не захватим эту базу, мы не сможем использовать эти туннели, чтобы передвигаться по миру. Но когда мы сделаем это, то получим массу выгоды, которая была видна в демо: больше бойцов на улицах, больше полезных вещей вокруг. В дальнейшем, если вы будете искать какую-то амуницию, вы сможете забежать в дом и схватить что-нибудь полезное.

А в «Желтой зоне», о которой я пока не могу говорить подробно, большая часть заданий — саботаж. Там, вместо перестрелок на улицах, мы больше будем заниматься взломом камер слежения. А еще уничтожением кабелей сетей публичного вещания, чтобы прекратить трансляцию пропаганды.

В игре будет какая-нибудь экономика, торговцы и тому подобное, или мы будем просто собирать вещи по всей карте?

Кершнер: в игре будет персонаж, торгующий оружием, предлагающий новые стволы, создающий что-нибудь по чертежам, которые игрок будет находить и приносить ему. У нас будет несколько оружейных шкафчиков — там вы сможете купить новый автомат или сменить что-нибудь в своем снаряжении. Еще можно будет подбирать мусор и делать из него, например, коктейли Молотова. Чем больше вы будете исследовать карту, тем больше сможете крафтить. То есть, вам не придется постоянно бегать в магазин — вы сможете просто найти что-нибудь под ногами и продолжить свой путь.

Homefront 2 обещает множество случайных, незапланированных сценарием ситуаций. Можете привести примеры?

Кершнер: хороший вопрос. Там будет много ситуаций... Вообще, в игре с открытым миром, каждый раз, когда начинаешь играть, когда выходишь за дверь, может происходить что-нибудь совершенно новое. Например, такая ситуация: в «Желтой зоне» гражданские внезапно становятся непослушными. Они начинают протестовать. Бьют машины, окна, творят немного дикие вещи, на которые полиции в итоге приходится отвечать. И когда появляется полиция, то образуются две враждующие силы: одна с оружием, другая — без. Как, собственно, часто бывает в таких случаях. Это уже будет уличная драка, участниками которой станут люди, не входящие в Сопротивление.

Но тут может появиться само Сопротивление, чтобы им помочь, и получится, что перед вами предстанут повстанцы, полиция, воюющая с простыми гражданами, и простые граждане, сражающиеся на одной стороне с повстанцами. В этой драке задействуются и дроны, и транспорт, и бутылки, и кирпичи, и в результате это превратится, простите мой английский, в абсолютно долбанутое шоу.

Местами игра напоминает о Сити 17. Я так понимаю, вы много вдохновлялись Half-Life 2?

Кершнер: мы действительно вдохновлялись депрессивной атмосферой, дизайном Сити 17 и тем, как там было представлено Сопротивление. Но в нашем случае нет комбайнов, этих сумасшедших трехногих пришельцев и всяких телепортов. И в то же время я не могу сказать, что Half-Life 2 была для нас основным источником вдохновения. Мы ищем его во множестве разных вещей: в книгах, играх, комиксах.

О каких книгах и фильмах идет речь?

Кершнер: «Красный рассвет» (фильм 1984 года — прим. автора), разумеется, оказал большое влияние на концепт Homefront. Правда, это касается не столько второй части, сколько первой. Но идея того, что твоя родина оказалась оккупирована внешней стороной, и тебе нужно защищаться, используя только то, что есть у тебя под рукой, чтобы ей противостоять, очень вдохновляла.

Насчет книг — лично я вдохновлялся биографией Че Гевары. Я прочел «Американское контрпартизанское руководство», состоящее из очень-очень сухих военных доктрин, написанных командирами, имевшими опыт работы с народными восстаниями. Оно было бесполезно для создания повстанцев, но невероятно помогло в том, чтобы правдоподобно изобразить оккупантов. Что же еще было вдохновением... Множество исторических фотографий.

Чтобы сделать атаку корейцев на США более правдоподобной, вы переписали историю XX века.

Кершнер: да, одна из тех вещей, которые мы сделали — вернулись к ХХ веку и придумали альтернативный ход событий. Многие ключевые моменты похожи, но есть и большие отличия. Я не могу открыть много деталей, но я могу дать вам несколько намеков на то, что мы сделали. Один из главных: что, если бы Россия победила бы США в покорении Луны? Как бы это изменило мир, в котором мы живем?

Или другая подсказка: сейчас очень много людей со смартфонами, а мы постоянно разговариваем о последних технологических новинках, которые хотели бы иметь. Но что, если бы эти гаджеты придумали не в Северной Калифорнии (по-видимому, имеется в виду компания Apple — прим. автора), а в Корее? Так что мы вернулись назад во времени и отошли от настоящей истории ради своей собственной, чтобы Северная Корея превратилась в королевство, способное оккупировать Соединенные Штаты. Эта страна очень отличается от той, к которой мы привыкли.

Мне всегда было интересно, как весь остальной мир реагирует ситуацию, в которой Корея подчинила Штаты.

Кершнер: о, ответив на этот вопрос, мы можем раскрыть слишком многое. Я бы очень хотел рассказать вам, но придется отложить это для будущих дискуссий.

Ладно. Тогда о более прозаичном. Нас ждет какой-нибудь сетевой режим или кооператив? Если это правда, то что вы можете о нем сейчас рассказать?

Кершнер: игрокам будет доступен кооперативный режим. Друзья смогут создавать собственные отряды Сопротивления и отправляться на задания, где им придется действовать как партизанам. Многое будет зависеть от взаимодействия игроков. Типа, ваши друзья прикрывают вам спину, пока вы пересекаете территорию или сбегаете от северокорейской армии, преследующей вас. Вы беретесь за эти миссии, захватываете цели, возвращаетесь, получаете новую часть снаряжения, потом повторяете это снова — в итоге именно так делается революция. Вообще, этой зимой у нас будет закрытая бета.

Что вам самому больше всего нравится в Homefront 2?

Кершнер: больше всего мне нравится то, насколько в игре много возможностей для экспериментов и импровизаций. Я играл в это демо множество раз, но по-прежнему ловлю себя на мысли «А что если я попробую вот это?». Мне кажется, что я знаю этот уровень как свою ладонь, что я знаю все пути, но правда заключается в том, это не так. Вы сами видели в демо, как я нашел место, которое никогда не видел. Кажется, что ты знаешь всю карту, но вдруг ты находишь что-то новое. Это очень интригует. Это прекрасный опыт. Особенно это здорово, учитывая все те прекрасные вещи, которые мы имеем сегодня, вроде YouTube или Twich. Думаю, люди обнаружат множество вещей, которые не найду даже я, и поэтому я не могу дождаться того момента, когда смогу все это увидеть.