"Мы хорошо пошалили в Петербурге". Артём Габрелянов - о съемках первого российского кинокомикса "Майор Гром"

Основатель издательства Bubble рассказал, как снимался первый российский кинокомикс, кто перепел песню Цоя для трейлера и как разбрасывали по Петербургу 900 тысяч рублей.

В 2021 году в прокате стартует первый российский кинокомикс «Майор Гром», снятый по одноимённой серии рисованных историй издательства Bubble. Съемки проходили в Петербурге и наделали шума в городе — на улице Зодчего Росси создатели устроили массовые беспорядки с поджогами и столкновения с полицией. Чуть позже посреди Дворцовой установили памятник «первому полицейскому Санкт-Петербурга», который многие приняли за настоящий, и перевернули инкассаторскую машину. А на улице Некрасова произошло странное ДТП — фургон пробил насквозь автобус, но остался целым.

По сюжету, майор полиции Игорь Гром (его играет актёр Александринского театра Тихон Жизневский) борется с серийным убийцей. Тот в соответствии со своими специфическими представлениями о справедливости устроил вендетту в городе и скрывается под маской чумного доктора. К сценарию приложил руку глава Bubble и сын основателя News Media Арама Габрелянова Артём Габрелянов, режиссёром стал автор музыкально-спортивной мелодрамы «Лед» Олег Трофим.

На презентации «Майора Грома», прошедшей 27 мая, участники проекта не стесняли себя в употреблении превосходных степеней: лента, по их словам, должна стать и «прорывом в нашем кинематографе», и «действительно бомбой». «Фонтанка» спросила у Артёма Габрелянова о политической подоплёке фильма и источниках его финансирования.

— Ваше издательство устроило презентацию «Майора Грома» в прямом эфире. Её вели главред Bubble Роман Котков и исполнительница главной роли Любовь Аксёнова. А вас не было. Почему?

— Мы решили уделить больше внимание актёрам, и не думаю, что мое лицо кому-то там было интересно и нужно. Всё, что я хочу сказать о проекте, я могу сказать, не влезая в кадр. Все презентационные ролики, которые мы показали, делались большой командой, я постарался передать максимум своего видения через вопросы на интервью, монтаж.

— К обеду 28 мая трейлер «Майора Грома» набрал на YouTube больше 350 тысяч просмотров — для вас это много или мало?

— Хотелось бы больше, под миллион, но работаем с тем, что есть. Судя по количеству просмотров и статистике — а она безумно крутая, меньше тысячи дизлайков почти на тридцать тысяч лайков, — мы скоро попадём в тренды YouTube. Трейлер фильма «Лёд-2» набрал 7 миллионов просмотров. Было бы круто побить его рекорд. Нам важно максимально зацепить новую аудиторию.

— Новая аудитория — это кто? Те, кто не читает комиксы и не смотрит кинокомиксы?

— Вопрос некорректен: я не знаю человека, который делил бы фильмы на «кино» и «кинокомиксы». Экранизация комикса — такое же широкое понятие, как и просто фильм, она может быть выполнена в самых разных жанрах и стилистике.

Мы рассчитываем и надеемся, что «Майора Грома» посмотрит максимально широкая аудитория. Именно поэтому снизили возрастную планку до «12+», пожертвовав несколькими сценами жестоких убийств. Мы ждём в зале подростков, их родителей. В принципе, это будет такой фильм, который можно всей семьей посмотреть. Потом интересно будет обсудить, кто тебе больше импонирует — Майор Гром или Чумной Доктор. Я хочу, чтобы проект жил не только во время пиар-кампании и проката, но чтобы дискуссии о нём переместились на кухни — чтобы каждый решал для себя, на чьей ты стороне, кто твой герой.

— Самый обсуждаемый вопрос после выхода трейлера: кто спел кавер на песню Цоя «Перемен». Если это голос какой-то известной певицы, то я её не узнала.

— Песню исполнила девочка, она несовершеннолетняя, живёт в Петербурге. Я с ней лично не знаком, её нашёл наш композитор Роман Селиверстов. По-моему, она даже не фанатка группы «Кино», но прониклась идеей и так круто спела! У неё меняется голос: сейчас он такой, а через месяц, может, будет уже совсем другим, нам повезло, что мы попали в это звучание.

Мы бы могли запросто позвать популярную исполнительницу — но это всё коммерческая история, которая перетекает в плоскость погони за наживой. А нам хотелось дать больше настоящести, что ли. Подростковое желание перемен сейчас для нашей страны актуально как никогда, поэтому песня в самое сердечко ударила. Я сам родился в 1987 году, на стыке двух разных государств, и у меня есть ностальгия по всему этому.

— Другие каверы в фильме будут?

— У нас есть разные прикидки по саундтреку, в том числе под монтаж подставляем песни ностальгические, с отсылками к СССР и девяностым. О том, что на 100 процентов их будем использовать, говорить рано — многие правообладатели и авторы ревностно относятся к своему творчеству, тем более к кавер-версиям. Но мы станем сражаться за право использовать каждую песню.

— Вы говорите, что тема перемен для россиян актуальна как никогда, но одновременно — что для наших соотечественников важна ностальгия. Вам не кажется, что эти идеи друг другу противоречат?

— Не обязательно всё должно сочетаться. Футболка с джинсами у вас могут быть разного цвета, но друг к другу подходить. Мы не пытаемся поженить ностальгию с желанием перемен, это просто разные темы фильма.

— А политолог или социолог вам скажет, что у аудитории хаос в голове.

— Я очень люблю творчество Васи Ложкина. У него есть картина с лицом бабки, называется «Вернём всё взад». Так вот, мы не хотим вернуть всё взад. Просто приятно вспомнить какие-то эмоции. Ты смотришь на бандитов в масках хоккеистов из мультика «Шайбу, шайбу!», и у тебя в голове всплывает картинка о том, как ты ждал в детстве мультики по телевизору и какое счастье выше головы было, если покажут два вместо одного. Мы на такой уровень восприятия рассчитываем. Мы не про политику, а про человеческие эмоции.

— В книге о майоре Громе были отсылки к белоленточному движению и стёб над ним. Верно ли я понимаю, что эта линия из фильма исчезла?

— Тема в комиксе присутствовала, но стёба над белоленточным движением точно не было. Я сам пару раз был на тех митингах, так что и мыслей не возникало стебаться над людьми, которые выходили тогда на улицы. Это было актуально в 2012-2016 годах, а сейчас, если вы скажете 16-летнему парню: «Белоленточное движение», он на вас посмотрит, как на инопланетянина. Уже давно не проводилось больших митингов на Сахарова, Болотной, тема поутихла, и люди тоже немножко поостыли. В мире другая ситуация, мы все боремся за жизнь против коронавируса. Мы постарались сделать так, чтобы фильм интересно смотрелся не только в 2021 году, но и в 2031-м, и в 2041-м. Главная тема «Майора Грома» — уход от наказания и наказание за это более жесткими методами — будет популярна во все времена во всех странах. Я уверен, что и в Америке она зайдёт на ура.

— По вашим словам, темы оппозиции в фильме нет, но сцена митинга всё-таки там присутствует.

— Там даже не митинг, а бунты и беспорядки — если вы о той сцене, которая снималась на улице Зодчего Росси и за которую ваши коллеги нас так размазали по стенке.

— А что плохого для вас было в той новости? Журналист описал то, что видит, а ещё раньше мы писали, что люди на Зодчего Росси припарковаться не могут

— Ничего плохого нет, но нам это сильно помешало в дальнейшем: согласования давали тяжелее. Чиновники прочитали про «плохих митингующих и хороших полицейских», и их это напугало. Основываясь на этой статье, нам говорили: «Нам проблем не нужно, мы запрещаем съемки». Хотя мы всё согласовали строго по закону, за несколько дней сделали все возможные объявления, а после съемок так улицу убрали, что люди из домов по соседству сказали, что никогда таким чистым этот участок не видели.

— Какой смысл вы вкладывали в эту сцену?

— Я не могу рассказать, это фильм надо смотреть. Но мы точно никогда не воспринимали её как политическую. Она больше про вырвавшийся огонь, который всё пожирает на своём пути.

— Кстати, этот бунт на Зодчего Росси мне напомнил концовку «Джокера». Он был источником вашего вдохновения?

— Может, и был бы, если бы мы не сняли эту сцену до выхода фильма «Джокер» в прокат. Увидеть в «Джокере» что-то похожее по картинке было забавно.

— Какой объем фильма снимался в Петербурге?

— У нас было 78 смен, из них 50 — в Санкт-Петербурге. То есть процентов семьдесят. Сцена в суде, если я не ошибаюсь, снималась в Академии художеств. Полицейским участком стал Мраморный дворец.

— В фильме присутствует слово «шаверма», а ещё какие-то типично петербургские фишки туда включили?

— Чисто лексические — нет, но один из продюсеров, Михаил Китаев, — коренной петербуржец и хорошо знает город, он показал много разных объектов для съемок. У нас есть Исаакий — даже на постере; раскрыта тема рек и каналов. Есть баркас, на котором герои плывут по реке, показана зенитовская атрибутика. Мы прошлись по верхам — но из фильма чётко понятно, что действие развивается в Петербурге. Нам нравится имперское величие этого города. В Москве такого в принципе нет, а жаль.

— А где и как снималась сцена с разбрасыванием денег, попавшая в трейлер? Во время презентации говорили, что разбросали 900 тысяч рублей.

— Там были и рубли, и евро, и доллары, но в рублевом эквиваленте — да, 900 тысяч. Снимали сцену на трёх разных улицах в центре Петербурга, а завершалась она на Дворцовой площади. Смысл в том, что ребята едут в инкассаторском фургоне, за ними погоня, у них открывается дверь, и деньги разлетаются. Снимали в несколько дублей: всё раздувалось, выкидывалось, а потом снова собиралось. Деньги были фальшивыми — обычная киношная бутафория с отметкой о том, что это фальшивка, но прохожие, конечно, пытались их подобрать — едет машина, из неё вываливаются купюры, чего бы не взять.

— И сколько там было купюр — в килограммах?

— Не взвешивали, но это был полный фургон инкассаторский, то есть несколько кубических метров. Да, в Петербурге мы хорошо пошалили.

— К вопросу о деньгах... В 2017 году «РБК» писал, что бюджет фильма — 5 миллионов долларов. С тех пор что-то изменилось?

— Нет, за пределы этой суммы мы не выходили.

— Какие-то ещё источники, кроме инвестиций Арама Ашотовича (Арам Габрелянов, основатель холдинга News Media, вложил в фильм сына 5 миллионов долларов. — Прим. ред.), появились?

— Никаких. Финансирование от Фонда кино, Минкульта мы и не пытались получать.

— Почему? Они же любят тему с отечественными блокбастерами.

— Это круто, что они поддерживают блокбастеры, но мы бы не хотели к этому прибегать, потому что для нас важно сохранить творческую независимость. Мы и сами-то между собой с трудом договариваемся, а как только в процесс включаются третьи лица, начинается давление с их стороны. Помню, мы одно время общались с сотрудниками полиции — и выслушивали: «Это у вас не по законодательству, не по уставу, тут герой должен собирать бумажки». Если представить себе, что фильм бы поддержало МВД, мы бы полчаса смотрели, как майор Гром бумажки заполняет.

— Время премьеры названо как 2021 год. А более конкретная дата у вас есть?

— Не берусь загадывать. Мы принципиально не знаем, когда закончится вся история с коронавирусом, как и в каком объеме откроются кинотеатры. В 2021 году будет кровавая баня по сборам, выйдут все отложенные премьеры, но тянуть до 2022-го нельзя: нужно опускать забрало и бороться за каждый рубль.

— Каков ваш минимальный допустимый показатель по сборам?

— Скажу так: миллиард рублей — это успех для любого кино. У нас не так-то много фильмов-миллиардников. Всё что больше миллиарда — лотерея, и если человек говорит, что соберёт 2,5 миллиарда — либо он вам врёт, либо врёт себе. Там очень много факторов: погодные условия, хорошая экономическая ситуация в стране, общий эмоциональный фон. Но я боюсь, что фильм «Холоп» (собрал в прокате больше трёх миллиардов рублей. — Прим. ред.) ещё долго никто не сможет побить по сборам, потому что кинотеатров будет меньше и люди будут меньше ходить в кино.

— А вы хотите побить «Холопа»?

— Конечно, это здоровый спортивный интерес.

— Тему с чумой и коронавирусом будете использоваться в промокампании?

— Мы не хотим превращать трагедию в промо. История с коронавирусом, который мы не смогли предугадать и предотвратить, ещё отзовётся травмами для всего человечества. У нас нет никакого желания хайпиться на этой теме. У меня как минимум у нескольких знакомых умерли родственники от COVID.

— За рубежом фильм собираетесь показывать?

— Мы хотим выйти на зарубежных платформах, но менять фильм под требования англо-американской аудитории не хочется. Мы готовы поделиться с площадками вроде Netflix контентом — за деньги и новую аудиторию.

— В случае успеха «Майора Грома» какой следующей экранизацией займетесь?

— Конечно, нам бы хотелось снять «Бесобоя». Но пока объем работ, которые выполняют российские студии, недостаточен для того безумия, которое мы хотим видеть на экране. Там половину фильма нужно делать на графике — с чертями, демонами, кучей взрывов. А на зарубежные студии просто не хватит денег — у нас нет несколько сотен миллионов долларов, чтобы сделать что-то вроде «Трансформеров». Я надеюсь, через три-четыре года что-то изменится, технологии дадут скачок вперёд, и мы вернёмся к этому вопросу.