Роковые десять

- 2 -

Клод Спид открыл глаза. Взгляд его упёрся в грязный, покрытый осыпающейся от времени отсыревшей штукатуркой. Жёсткий, набитый негнущимися ржавыми пружинами матрац давал о себе знать при малейшем движении, поэтому надо было быть большим смельчаком чтобы рискнуть просто прилечь на него. Но ему было не привыкать. За свои неполные три десятка ему доводилось спать и не на таком ложе, достаточно было вспомнить то безумное путешествие, во время которого он объехал почти всю страну. С Ней.
Ох, и в каких только местах им не приходилось останавливаться, чтобы сбросить с хвоста излишне зарвавшихся стражей порядка, скрыться от разъярённых местных громил, или просто чтобы дать волю своей пылающей страсти… Всё, хватит об этом думать. Она мертва, погибла на его глазах, он держал её вертолёт на прицеле, нажимал на курок… Взрыв… Мерзкая, отвратная, грязная с*чка, она заслужила это в полной мере. О, как он ненавидел её в тот момент, когда нажимал на спусковой крючок, ненавидел… и одновременно любил.
Всё кончилось в один момент, разжиревший колумбийский выродок и его подстилка сгорели дотла, а остатки их тел поглотила река. Что произошло дальше - в его голове это было будто окутано туманом, а вспоминалось с величайшим трудом и неохотой. Вот он хватает на бегу кейс с миллионом свежих, только-только отпечатанных долларов, берёт за руку Марию, и вместе они несутся, сопровождаемые грохотом взрыва и отдалённым, но неумолимо приближающимся воем полицейских сирен… Мария… забавная была девочка, забавная, но глупенькая… из всего проведённого ими вместе времени он запомнил лишь её лицо, когда наводил на неё пистолет… В живых не должен был остаться никто, в этом насквозь прогнившем городе доверять нельзя никому, и в этом он убедился на своём горьком опыте.
Смачно зевнув и потянувшись, он встал со своей импровизированной кровати (в роли подушки у него выступал набитый углём мешок) и направился в ванную. Вода из крана лилась ледяная, да и к тому же сильно отдавала дешёвым хлорным порошком, которому всё равно не удавалось скрыть запах промышленных отходов, которые уже давно наводнили реку Гудзон от истока до устья. А ведь именно из неё брали воду для городской канализации. С трудом ему удалось заставить себя прополоскать в этой жидкости (он даже стеснялся называть её водой) лицо и руки, наскоро обтереться старым, грязным, давно нуждающимся в стирке и просушке полотенцем.
Как можно быстрее отшвырнув его в тёмный и пыльный угол, Клод подошёл к своей кровати, опустился перед ней на колени и запустил пальцы в неглубокие прорези между деревянным покрытием пола. Откровенно говоря, назвать грубо наваленные на бетонный пол доски «покрытием» язык поворачивался с величайшей неохотой, но это было и не особо важно. Важным было то, что под одной из этих досок он хранил то, что с недавнего времени стало для него единственным дорогим в жизни, свою драгоценность, своё сокровище. В широком углублении, неизвестно кем продолбленным в сплошном месиве застывшего бетона лежал небольшой чемоданчик. С виду он был не приметным, но стоило лишь заглянуть в него, и первое впечатление сразу же развеивалось. В нём он хранил свой миллион. Стройные ряды стодолларовых банкнот, собранные в небольшие пачки и заботливо обтянутые разноцветными резинками, всегда вызывали у него чувство безграничного восторга. В такие моменты он впадал в некое подобие эйфории, забывая обо всём, что творилось вокруг. Пальцы Клода медленно прошлись по верхним рядам пачек, подушечками на их конце он чувствовал прикосновение шершавой хлопковой ткани. Но вот его пальцы остановились над одной из угловых пачек, а несколько ловких движений спустя его рука, сжимающая заветные хрустящие бумажки, скрылась в кармане поношенной, дырявой, с огромными пятнами въевшейся грязи и местами успевшей облезть кожи, куртки.
Пять минут спустя Клод вышел из своей квартиры (если так, конечно, можно назвать убогое, состоящее всего из двух комнат подвальное помещение) и направился в сторону прибрежного парка. Широкие на первый взгляд улицы одного из центральных районов, Torrington-a, на деле скрывают в себе целый лабиринт переулок, улочек, проходов и коридоров. Невзрачные, узкие, а порой – откровенно крошечные, они уходили куда-то вглубь дворов, и, переплетаясь, манили за собой всё дальше и дальше.
Может быть, именно поэтому эти места и стали обителью якудзы, привыкшей к подобным вещам у себя на родине. Когда-то под их властью был весь Torrington, а их руководитель, могучий мафиози Кейнджи Касен, железной рукой управлял своими владениями. Но недавно с правлением японцев было покончено – Кейнджи и его сестра пали жертвами гангстерской войны 2001 года, а последовавшая за ней чистка города от криминальных элементов ещё более пошатнула позиции мафиози. В конце концов, ими было принято решение о свёртывании всех своих дел в Либерти-сити и возращении к себе домой, в Осаку.
С недавнего времени район стал считаться относительно безопасным. И всё-таки Клод не любил все эти тёмные переулки, предпочитая ходить по хорошо освещённым широким улицам, попутно задирая голову, чтобы посмотреть на очередной небоскрёб – каким бы ужасным не был Torrington, он в первую очередь остаётся деловым районом, одним из неотъемлемых составляющих центра Либерти-сити.
Миновав очередной поворот, он оказался прямо у главной магистрали Staunton-a, кольцом опоясывающей остров. Парк был на другой её стороне, поэтому для удобства пешеходов через магистраль были перекинуты несколько надземных, и проложены подземные переходы, одним из которых он и воспользовался. Переход был старым, облицовка обоих его стен уже давно пожухла, а из полусотни лампочек работала от силы лишь пятая их часть. Ужасная, будто пропитавшая собой весь воздух, вонь ударила ему в нос – не удивительно, почти весь переход облюбовали бомжи. Смрад тут стоял отвратительный, но Клод уже так привык к подобным вещам, что научился их не замечать. Он даже подал одному из сгорбившихся у стены стариков с протянутыми вперёд руками несколько монет, хотя сам не понимал, почему.
Миновав подземный туннель и выйдя на улицу, уже на другой стороне магистрали, Клод оказался у входа в парк. Откровенно говоря, назвать это место парком было решением опрометчивым. Это был скорее небольшой лес, нетронутый жадной рукой политиков, решивших оставить гражданам задыхающегося города хоть какой-то клочок живой природы (не считая Belleville park-а, но тот располагался намного севернее, и дорога до него была неблизкой), и, пожалуй, единственным признаком того, что эта лесополоса является местом для прогулок, была проложенная почти у самого берега узкая гравиевая дорога. Пробираясь сквозь деревья, он неожиданно услышал где-то за спиной звук приближающихся полицейских сирен, заставивший его оглянуться. По магистрали, громко оповещая о своём передвижении всю округу, пронеслось несколько полицейских машин. Отвернувшись, Клод продолжил прерванный путь – обычное дело, городской полицейский департамент упивается вернувшейся к нему властью, и к постоянно орущим на улице сиренам уже давно успели привыкнуть.
Наконец последние ряды кустов остались позади, и он вышел на узенькую прибрежную дорогу. Она также как и переход была освещена, но все фонари на ней были рабочими, и ровный белый свет оставлял на тёмной прибрежной полосе неширокие яркие пятна. Клод запихнул руки в карманы и медленно побрёл вперёд. Мелкие камушки едва слышно шуршали под ногами. Он часто ходил этой дорогой, погружённый в свои мысли, огибая всю южную оконечность острова Staunton. Однажды он так увлёкся своими размышлениями, что неожиданно для самого себя обнаружил, что дошёл почти до самого севера района Bedford Point.
Клод взглянул на часы. До полуночи оставалось ещё несколько минут. Обычное время для его неторопливых прогулок – в другие часы здесь слишком много людей, что неимоверно раздражало и вносило путаницу в мысли. И только сейчас, ночью, можно почувствовать настоящий полёт мысли, получить время как следует обдумать.
А как следует обдумать надо было много, очень много чего. Больше года прошло с того дня, когда он одним ударом обезглавил могучий колумбийский картель, тем самым лишь подлив масла в и без того пылающий огонь большой войны. Все группировки города, от могущественных и влиятельнейших семейств до мелких уличных банд, словно по команде, вцепились друг другу в глотки. Бои шли в тёмных переулках, порой выхлёстываясь на городские улицы, повергая простых жителей города в шок. Кровь лилась нещадно и ненасытно.
А когда, казалось, кошмар остался позади, произошло то, чего никто не ждал – 11 сентября. Ужасы, пережитые городом в тот день, не шли ни в какое сравнение с тем, что произошло на этих же улицах весной.
Но городские власти думали иначе. Началась масштабная охота на ведьм, и вновь волна шока пробежала по городу. На судейской скамье оказался ряд высокопоставленных чиновников из городской администрации, муниципального парламента, правительства штата. Со дня на день ожидалось прибытие в суд на этот раз крупных «шишек» криминального мира, но те неожиданно подались в бега. За ними была организована охота, тех, кого не удавалось взять живыми, попросту убивали. Не менее жестокие меры применялись и по отношению к мелкой сошке, расхаживающей на улицах. За полгода почти вся уличная преступность была искоренена – городская тюрьма, в прежние годы практически пустая, теперь задыхалась от огромного наплыва всё новых и новых заключённых.
В этих условиях ему оставалось лишь одно – бежать. Но куда? Почти никаких связей на Восточном Побережье у него не было, а все знакомые в Либерти-сити либо погибли в многочисленных стычках, либо ушли в глубокое подполье, либо бежали из города. Единственный, кто смог хоть как-то помочь Клоду, был его давнишний приятель 8-Ball. Это благодаря ему Клод смог найти какую-никакую, но всё-таки крышу над головой, ещё негр посоветовал ему даже не показываться на улицах города днём, ибо вся полиция города по-прежнему в состоянии повышенной готовности, кроме того, по слухам, они занялись поисками «того парня, который устроил резню на Cochrane Dam.
Поэтому Клод взял за привычку спать днём, а по ночам, прячась в тёмных переулках и среди деревьев, выходить на долгую прогулку. Готовую еду он покупал в магазинах 24/7. Конечно, подобная жизнь уже успела измотать и без того не шибко хорошее его здоровье, от смены режима дня и ночи всё его тело болело, глаза слезились, а спать хотелось неимоверно даже после долгого 12-часового сна. Он пытался покупать книги и читать, но это давалось ему с большим трудом. Тогда он купил телевизор, старую игровую приставку и попытался отвлечься в игровых мирах – и вот тут он уже не прогадал.
Есть ли на свете жизнь хуже чем моя? Этот вопрос довольно часто приходил ему в голову. В глубине души Клод понимал, что с того дня прошло уже больше года, что никому он уже давно нахрен не сдался, и что все эти полицейские погони с включёнными сиренами – не более чем показуха, которую устраивают копы, чтобы всем была видна их якобы бурная деятельность. И всё-таки привычка оказалась сильнее его, он, как ему казалось, уже не мог переломить себя, чтобы начать жить по-новому.
Размышляя таким образом, Клод свернул на повороте… и оказался на совершенно незнакомой ему улице. В первую секунду он растерялся, оглядываясь по сторонам и ища хоть какие-то знакомые ориентиры, и лишь потом догадался взглянуть на название улицы. Достал из кармана распечатанную на старом листе карту острова Staunton – он всегда носил её с собой на всякий случай – раскрыл и стал искать на ней нужную улицу. Ага вот она. Ничего себе, он даже и не заметил, как, задумавшись, обогнул южную оконечность острова, свернул в подземный переход, и теперь оказался в Bedfort point, на одной из маленьких улочек, что вела к главной площади города. Хорошо ещё, что отсюда не так далеко от дома, подумал Клод, ещё раз проследил нужный ему путь (практически всё время по прямой), свернул карту и двинулся вверх по улице.
Дорога обещала быть скучной и однообразной, и поэтому он уже готов был снова с головой погрузиться в свои мысли, но тут неожиданно его внимание привлекло нечто необычное. Три стоящих в ряд банковских ATM – автоматов, на крышках которых был изображён взмывающий вверх белоснежный лайнер. Он медленно подошёл к автоматам, взглянул на монитор одного из них. Как оказалось, они были запрограммированы на продажу авиабилетов внутренних авиалиний. Причём всё было абсолютно анонимно – не требовалось никаких документов, выбирай билет, засовывай купюры – и всё, ничего более.
Клод стоял у автоматов, и мысли в его голове проносились так быстро, будто они участвовали в каком-то состязании на скорость. Просто купить билет – и можно спокойно уехать в любую часть страны. Просто купить билет – и всё. Блаженная улыбка пробежала по его лицу. Оказывается, задуматься и свернуть не туда порой бывает полезно.
Он подошёл к одному из автоматов, активировал его прикосновением пальца. Матовое стекло налилось слабым белым светом. Высветился перечень штатов, куда можно было вылететь. Глаза Клода пробежались по строчкам электронных букв. На миг они остановились у Сан-Андреаса, но через секунду продолжили свой путь. Нет, туда он точно не полетит, уж слишком сильны были воспоминания, да и штат этот ему не особо нравился. В целом список был довольно уныл – в основном продавались билеты в какие-нибудь захолустные сельские штаты Центрального Запада, а ему не очень и хотелось прозябать где-нибудь в глуши.
Последней в списке числилась Флорида. И вот тут Клод задумался. Вайс-сити – большой город и расположен он достаточно далеко от Либерти, да и сумел избежать кровопролитных войн за передел сфер влияния – правящий в нём клан Версетти по-прежнему твёрдо держала власть в своих руках. К тому же там очень выгодно по ценам купить небольшую квартирку, или даже скромненький домик рядом с побережьем и спокойно прожить в нём всю оставшуюся жизнь. На секунду он задумался. Какой великолепный шанс преподносит ему судьба – сбежать от своего тёмного прошлого, чтобы начать всё с начала на новом месте, забыть обо всём, что связывало его с миром криминала и хоть раз в жизни сделать то, что не будет нести в себе тяжёлых для него последствий.
Тень улыбки пробежала по его лицу, палец сам собой нажал на нужную строку. Высветился перечень доступных городов, состоящий всего из одного наименования «Вайс-сити». Билет на завтра, на два часа дня. 200 долларов. Он достал из кармана куртки две свёрнутые бумажки, просунул их в подсвеченную зелёными огоньками щель. На экране высветилась надпись «Идёт печать билета, пожалуйста, подождите». Он снова улыбнулся. Без проблем, дорогуша, ради такого можно и подождать. Наконец из щели показался ярко-синий корешок билета. Клод вынул его, пробежал глазами по строчкам. Да, всё верно, всё совпадает. Завтра в полпервого надо будет уже быть в аэропорту. Он взглянул на часы. Что ж, несколько часов сна ему всё-таки остаются.
Спрятав билет в карман, он едва слышно усмехнулся и снова двинулся вверх по улице, направляясь в сторону дома. На этот раз его мысли оказались целиком во власти грёз и мечтаний о новой, лучшей жизни за тысячу миль отсюда. Наверное, подобное испытывают те люди, мечты которых либо уже сбылись, либо очень близки к этому. Сам он себя относил ко второй категории. Клод уже видел своё будущее, и в нём не было место всему тому, что преследовало его все эти годы, что давило на него практически со всех сторон, что лишало воли и не давало жить так, как он хочет. Слишком долго он был марионеткой в чужих руках, но теперь он наконец-то получит возможность перерезать путы и действовать самостоятельно, не подчиняясь воле кукловодов. Наверное, это и есть счастье… или нет? Какая разница, в любом случае впереди его ждёт только самое лучшее.
Погружённый в свои мысли, Клод даже и не заметил, как добрался до дома, вошёл в свою комнату, огляделся. «Уже завтра обо всём этом можно будет забыть», подумал он, лёг на свою импровизированную кровать (странно, она даже не показалась ему такой же жёсткой как обычно) и быстро заснул.
На утро он быстро собрал все свои немногочисленные пожитки, переоделся в лёгкую летнюю одежду, которую держал у себя на всякий случай, а старую разложил в чемодане, прикрывая ею банкноты – они по-прежнему были как новые, даром ли печатались в самой лучшей подпольной типографии города? Но было у них ещё одно удивительное свойство. При печати в них добавлялся особый материал, который не позволял им просвечиваться. Таким образом, стоило лишь прикрыть их чем-нибудь, и даже самый лучший сканнер не обнаружил бы их. Такого больше нигде не встретишь, не удивительно, что эта типография до сих пор работает, видимо, шишки из мэрии тоже оценили её по достоинству.
Наконец всё было собрано, и Клод в последний раз оглядел свою тесную тёмную комнату, как бы прощаясь со всем тем, с чем был вынужден делить свой кров в последние месяцы, потом достал сотовый и набрал 8-Ball-a. Но на звонок никто не ответил. Он попробовал ещё два раза, но всё равно ничего не изменилось. Странно, подумал он, ну да ладно, это его проблемы, что не успел попрощаться. На улицу он вышел в приподнятом настроении. Водитель пойманного на углу такси коротко кивнул, когда Клод назвал ему адрес Международного Аэропорта Фрэнсиса, и медленно вывел свою машину в оживлённый поток городского транспорта. Над городом снова собиралась гроза.

Панас Миронович
Спасибо, стараюсь^_^
Рад, что здесь ещё остались читатели)

- 3 -

Дональд Лав отступил назад, раздвинул руки и едва заметно поморщился. Двое охранников обступили его, и один из них принялся медленно водить по его телу небольшим прибором, чем-то напоминающим ракетку для настольного тенниса. Эти излишние меры предосторожности уже начинали порядком раздражать его.
- Имеются ли у вас с собой наркотики, оружие, колющие и режущие предметы? – спросил его один из охранников с лицом явно не обременённым интеллектом. Дональд почувствовал, как внутри него начинает закипать ярость. Руки чесались вмазать по рожам обеим этим гориллам, развернуться и уйти отсюда ко всем чертям. Однако сделать этого он не мог при всём желании.
- Нет, не имеются.
- В таком случае проходите. – произнёс тупорылый охранник с дурацкой улыбочкой и отошёл в сторону освобождая ему дорогу. Стараясь скрыть отвращение, Лав коротко кивнул и двинулся вперёд по длинному коридору. Миновав несколько рядов дверей, ведущих в запертые кабинеты каких-то мелких чиновников, он остановился у широкой двойной двери в самом конце коридора. Его пальцы обхватили стальную ручку, легонько дрогнули. Ещё не поздно уйти отсюда, бросить всё и забить на всех. Секунду эта мысль будоражила его сознание. Нет, он уже выбрал этот путь, и сходить с него нельзя. Пальцы медленно повернули начищенную до блеска дверную ручку, послышался щелчок, и Дональд толкнул дверь.
Приёмный зал городской мэрии настолько поражал своими размерами, что у пришедших сюда в первый раз могло сложиться впечатление, что это не рабочее помещение, а очередная декорация для какой-нибудь киноэпопеи. Однако ничего подобного в этом зале никогда не происходило, и служил он действительно как место для официальных приёмов, который устраивал мэр города. В последнее время Майлз О’Донован с подобными мероприятиями зачастил, насколько Лав помнил, это была уже седьмая «вечеринка» за полгода. В глубине души он ненавидел подобные мероприятия и каждый раз желал смерти всем собравшимся, но не явиться на поклон к излишне расхрабревшему мэру было чревато многими неприятностями позднее.
В этот раз всё было точно так же.
- Мистер Лав! – раздалось откуда-то справа, едва он вошёл в просторную, ярко освещённую залу. – Как я рад вас видеть!
- А я-то как рад, мистер Виман! («чтоб ты сдох, старый педофил»)
- Не ожидал, что вы заглянете к нам, не ожидал. – глава департамента по поддержке детей-сирот пожал ему руку. На нём был новый костюм, сшитый явно на заказ, лысеющая голова напомажена до блеска, седина старательно закрашена каштановой краской для волос. В целом, первое впечатление этот немолодой, гладко выбритый мужчина производил более чем положительное, однако Лав слишком хорошо знал его и те тёмные делишки, что проводили его подчинённые за спиной у мэра. Что поделаешь, на смену одним негодяям приходят другие…
- Мы тут как раз вас вспоминали, не хотите ли присоединиться к нашей импозантной компании?
(«нет, отвали»)
- Почту за честь.
- Очень хорошо. – улыбнулся мистер Виман и поманил Дональда за собой. Вместе они прошли через несколько рядом столов, ломящихся от всевозможных угощений и закусок – видно, что О’Донован решил прибегнуть к своему излюбленному способу приобрести расположение коллектива – не зря же именно он слыл первым гурманом в администрации. У самого дальнего стола стояло несколько человек, каждый из них держал в руках по бокалу.
- О, смотрите! Никак мистер Лав пожаловал! – воскликнул один из них, растягивая до ушей свой жирный, обросший недельной щетиной рот.
- Не пугайтесь, мистер Лав, это мои новые знакомые, но я уже успел немного рассказать им о вас. Итак, это мистер Ламберт
(«поросячья рожа»)
- Миссис Хамбл
(«старая шлюха»)
- Мистер Оквуд
(«костлявая мразь»)
- И, наконец, герой сегодняшнего вечера, мистер Лумьер Шампаль.
Стоящий чуть поодаль молодой паренёк коротко поклонился, приложив к груди свободную руку. Миссис Хамбл пришла в умиление.
- Какой же он воспитанный, просто великолепный! А какой галантный, всегда готов протянуть руку помощи слабой, хрупкой женщине!
Это ты-то слабая, хрупкая женщина? Лав едва смог подавить усмешку. Про неё ему уже успели рассказать много чего интересного. Например, как у главы попечительского совета города, которая на бумаге получает сущие гроши, оказались в собственности несколько квартир в различных районах города, шикарный особняк на Shoreside Vale, а также неплохой автопарк с личным водителем на каждую машину. Видимо, эта «хрупкая» старушка умела вытрясти из сердобольных родителей богатеньких и не очень детишек, обучающихся в учебных заведениях города, пару тысяч лишних долларов. Или миллионов?
Про французика, собственно, он тоже слыхал. Этот персонаж совсем недавно появился в их кругу, а уже успел сыскать определённую известность среди городской богемы. Оно и не мудрено, в его руках находились почти все финансовые потоки города. Детище Сорбонны… вот, оказывается, каких финансистов там готовят.
- А вы слыхали приятную новость? – спросил у Дональда Ламберт-поросёнок.
(«у тебя рак?»)
- Нет, а что случилось?
- Как же это вы не слыхали? Мистер Хедрик вернулся на свой пост! Не прошло и года с его увольнения – а он уже снова с нами! Какая радость для всех нас!
Действительно, какая радость. Сэм Хедрик был одним из фигурантов наделавшего много шуму в прессе дела о похищении ряда редчайших экспонатов городского музея Либерти-сити с целью их перепродажи на чёрном рынке. Тогда суд проходил в закрытом режиме, несмотря на все протесты общественности. Газеты писали, что виновные получили максимальные сроки, но, видимо, дело обошлось как обычно, внесением залога. На время проверок чудом удержавший своё кресло О’Донован превратился в святошу, но как только пыль улеглась, мигом вернул обратно своих проверенных людей. В общем, почти весь лупанарий в сборе. Хорошо ещё, что нет этого выскочки, сенатора Эдмона Келли, Лав терпеть его не мог.
- Мистера Келли, к сожалению, сегодня с нами не будет. – словно прочитав его мысли, сказал мистер Виман. – Он звонил, просил передать всем, что у него завал на работе на весь вечер.
(«знаем мы его завалы на работе…»)
- Это очень печально, я бы очень хотел его сегодня видеть, но, видимо, не судьба. Кстати, вы не знаете случаем, когда прибудет непосредственно сам виновник торжества?
- О, уже скоро! Он планирует произнести речь перед гостями, а потом спуститься в зал и поговорить с каждым желающим, представляете!?
(«ни на что другое это отродье не способно»)
- Это будет невероятное событие.
Больше никакого желания говорить с этими лизоблюдами у Дональда не было, поэтому он, развернувшись, направился к ближайшему столу с закусками. Взял с подноса бокал с шампанским, потянулся за крошечным сэндвичем с торчащей в нём зубочисткой, что были в изобилии разложены на широких тарелках. Если уж пригласили, то грех не воспользоваться случаем. Да и тем более надо хоть как-то скрасить ожидание. В зале собралось не меньше сотни человек. Здесь были важные шишки из мэрии, известные журналисты, проживающие в центре города знаменитости, а также плавно затесавшиеся в этот круг богатеи, такие, как он. Впрочем, сам Дональд не любил причислять себя ко всему этому сброду, а единственной причиной, побудившей его на это, было…
- Уважаемые дамы и господа, - усиленный динамиками голос заставил почти весь зал вздрогнуть. – поприветствуйте мэра Либерти-сити, мистера Майлза О’Донована!
Под рукоплескания зала на небольшую трибуну, украшенную шёлковой тканью с печатью Либерти-сити взошёл тот, из-за кого он сегодня здесь. За прошедшие четыре года Майлз О’Донован изменился мало, Дональд хорошо помнил ту предвыборную кампанию. Тогда Майлзу удалось обставить его, а сам Лав, потратив на многочисленные предвыборные махинации почти всё своё состояние, был вынужден объявить себя банкротом. Он хорошо помнил, как вынужден был ютиться в жалких, задрипанных закоулках, питаться чем попало и экономить каждый жалкий цент, о боже, как же это было унизительно – считать монетки, когда раньше ты считал миллионы!
Но тогда ему удалось снова пробиться на вершину, и в этом ему очень подсобил Тони Сиприани, Антонио, как он любил его называть. С тех времён он здорово поднялся, став после событий весны 2001 года номинальным, неназначенным главой семьи Леоне. Поклявшись отомстить убийцам своего лучшего друга, он уже было начал поиски, но тут произошло 11 сентября. После теракта мысли о поиске предателя отошли на задний план – тут уж как бы самому спастись важнее. Сейчас он находится далеко за городом, где-то в надёжном месте, хотя по слухам собирается возвращаться в Либерти-сити. Что ж, ему тут определённо будет, чем заняться…
- Дорогие друзья, я рад видеть вас всех здесь. Выражаю искреннюю благодарность всем тем, кто откликнулся на моё приглашение, это большая честь для меня, принимать у себя в мэрии столько замечательных людей. Хотелось бы сказать вам, дорогие друзья, я…
Единственной причиной, побудившей его на это, было то, что, предав своих друзей, у него не осталось никого. Все, кто считал его своим другом, уже давно покоятся в земле. Но и врагом тоже. Можно сказать, что из той войны, в которой не было победителей, победителем вышел только он один. Но дела складывались не лучшим образом, а обстоятельства давили невероятно. Перед ним стоял выбор – отречься от всего и зажить по-новому, попытаться найти себе место в новом, стремительно меняющимся вокруг него мире, или же остаться тем, кто он есть - и кануть в небытие. Он выбирал между чувствами и инстинктом… и выбрал второе. На следующем публичном выступлении мультимиллионер Дональд Лав заявил, что не при каких обстоятельствах не окажет помощи жертвам большой охоты и готов на любое сотрудничество с властями. В его лице криминальный мир Либерти-сити потерял одного из своих самых могущественных покровителей, и долго продержаться уже не смог.
Но что же Лав получил за это? Ничего. Ничего ровным счётом. О’Донован уже успел собрать вокруг себя достаточно соратников, и новые лица, тем более такие, как он, ему уже были не нужны. Впрочем, все они были дружелюбны к нему, приглашали на торжественные приёмы и прочее, делились шутками и сплетнями, но как будто он не видел их косых взглядов из-за спины, как будто он не видел того, как на него смотрит Майлз О’Донован. Как на соперника, соперника, который уже проиграл. Даже сейчас, когда он закончил свою торжественную речь, и под гром аплодисментов спускался с трибуны, на мгновение их взгляды встретились. Ухмылка на его лице была слишком явной, выглядело это так, как будто он и не стремился её скрыть.
Лицемерная свинья, а ведь я помню, как ты стоял перед доном Леоне на коленях, умоляя о пощаде, как клялся старику, что будешь делать только то, что он тебе скажет, и ничего более. И дон Леоне поверил тебе. Конечно, первое время всё шло хорошо, ты ведь не мог подвести своего нового хозяина, но как только началась чувствоваться слабина, как только семьи вцепились друг-другу в глотки, ты сразу же забыл о том, кто всё это время стоял за твоей спиной. Прикрывшись щитом из двадцати тысяч своих полицейских, плюс сорока тысяч, присланных из соседних штатов, ты развязал свою войну, и пусть ты и выходишь сейчас из неё победителем, ты даже не представляешь, что ждёт тебя дальше.
С этой мыслью Дональд развернулся и быстрыми шагами направился в сторону выхода. Тот, кому надо, его здесь видел, теперь никто не сможет обвинить его в неуважении и не разболтает лишнего… Пока что у О’Донована есть за что держать его при себе, но как только он сделает свой ход, господин мэр и его команда вместе полетят в самые глубины тартара.
В этот поздний час улицы были пустынны, поэтому он достаточно быстро добрался до дома – огромного, роскошного двухэтажного особняка, самого большого в районе Cedar Grove, что на острове Shoreside Vale – на своём Infernus-e. Когда-то давно Дональд купил этот дом в качестве подарка самому себе за триумфальное возвращение на городской Олимп, но победные лавры были недолгими – напавшие на дом колумбийцы в наглую забрали его себе, а сам он остался жив лишь благодаря Антонио. Прошли годы, и вот случай позволил ему вернуться.
Подъехав к стальным воротам, он коротко взглянул на объектив уставившейся на него видеокамеры.
- Добро пожаловать домой, мистер Лав. – донеслось из небольшого динамика, прикреплённого на одной из боковых колонн ворот, и стальная решётка медленно отъехала в сторону. Дональд въехал на широкий передний двор. Оставлять машину на улице не было никакого смысла, в ближайшее время она ему не понадобиться, поэтому он достал из кармана миниатюрный пульт, активируя поднятие дверей гаража. Поставив машину, он заглушил мотор, вышел из салона, активировал сигнализацию и прошёл в небольшую дверь, соединяющую гараж с остальным домом.
Войдя в свой кабинет, расположенный на втором этаже и выходящий окнами во двор, Дональд первым делом проверил, пришли ли ему новые сообщения – не было ничего удивительного в том, что ему могли позвонить в любое время дня и ночи, учитывая, какую опасную игру он ведёт.
Автоответчик проинформировал его, что новых сообщений нет. Тогда Дональд со спокойной душой отправился в душ. За сегодняшний день он успел порядком подустать – перед приёмом в мэрию ему необходимо было объехать ещё несколько мест, и не везде всё проходило гладко. Ну да ладно, что было – то было, теперь главное – хорошенько выспаться перед завтрашним днём, ибо мало ли что завтра может произойти…
Проснулся он лишь к часу дня, что было неудивительно, если учитывать, во сколько он лёг. Перед кроватью на небольшом комоде стояла чашка с успевшим остыть кофе. Но ему было не важно. Одним глотком осушив чашку, он поднялся и направился к себе в кабинет, чтобы проверить, пришли ли ему за ночь новые сообщения.
Сообщения были, целых два. Дональд поставил оба на прослушку. Первое было не особо примечательным – звонил один из его деловых партнёров чтобы известить о грядущем изменении цен на недвижимость и дать несколько полезных, на его взгляд, рекомендаций. Можно подумать, что он что-то в этом смыслит…
Второе сообщение содержало в себе только одно слово и заставило его сразу же после прослушивания схватиться за телефонную трубку.
Короткие гудки, томительное ожидание… Наконец…
- Да, кто это?
- Это Лав. Что-нибудь новое?
- Да, мне только что сообщили, что Келли направляется в аэропорт.
- Зачем?
- Десять минут назад он говорил со своим помощником. Видимо, того только что повязали.
- Ага, значит наш сенатор хочет скрыться… Известно, куда он хочет вылететь?
- В Вайс-сити.
- Чудесно, прекрасно. - Дональд почувствовал, как мысли в его голове понеслись быстрее. - Скажи мне теперь: что там с моим самолётом?
- Почти готов к вылету, его нужно лишь дозаправить.
- Сколько времени на это потребуется?
- Двадцать минут.
- В таком случае начинайте дозаправку. Я буду в аэропорту через тридцать минут.
Сказав это, Лав повесил трубку. Надо же, как неожиданно всё складывается. Старый дурак поджал хвост и бежит. Похоже, что скоро настанет его черёд показывать свои козыри.
Набрав номер своего водителя, Дональд распорядился немедленно подать машину к главному входу. Затем он пошёл в свою спальню и наскоро оделся. Схватил со стола сотовый телефон и пейджер. Не имело смысла брать с собой какие-то лишние вещи, в Вайс-сити у него есть всё необходимое.
Через пять минут он уже захлопывал за собой дверь своей машины. Над городом снова собиралась гроза.

Жду продолжения:)

Здорово. Читаю потихоньку, автор молодца.

- 4 -

Тони Сиприани глубоко вдохнул свежий вечерний воздух и огляделся. Уже почти год прошёл с того момента, как он вынужден был оставить это место, и как оно успело одичать к этому моменту. Тропинка, тянущаяся к дому, почти вся успела зарасти колючим бурьяном, дорога, ведущая к выезду с территории, размылась из-за непрекращающихся дождей (как долго он твердил Сэлу, что надо бы проложить по ней асфальт), когда-то ухоженные кустики, посаженные вдоль невысокого каменного забора, разрослись слишком высоко и криво, а сам дом как будто сразу постарел лет на десять, не меньше
Будто со смертью его пожилого хозяина из этого места исчезла частичка души, хоть и звучало это довольно абсурдно и даже смешно, но одно он точно знал – если уж что и можно было назвать здесь мёртвым, так это именно этот одноэтажный особняк из стекла, дерева и камня, выстроенный на самом краю широкого прибрежного утёса.
Тони медленно прошёл по дорожке к бетонной лестнице, поднялся к застеклённой веранде. Небольшая площадка, огороженная с трёх сторон заржавевшем от времени забором, пестрела лужами от недавно прошедшего дождя. Стеклянные окна веранды покрылись слоем грязи, поэтому разглядеть то, что находилось внутри неё, не предоставлялось возможным. Он подошёл к одной из прозрачных дверей, ведущих внутрь особняка, осторожно отодвинул стеклянную створку.
Внутри дом не казался таким запущенным и необитаемым, как снаружи, и всё-таки от одного вида покрытой толстым слоем пыли гостиной на глазах у Тони появились слёзы. В комнате царил беспорядок – столы и стулья раздвинуты и расставлены по всей комнате, коробки с книгами занимают почти всё свободное пространство на полу, а за ними стоят прислонённые к деревянным стенам зияющие пустыми полками шкафы. Пробираться в кабинет бывшего босса по такому беспорядку виделось ему чистым безумием, поэтому, наскоро смахнув слезу с щеки, Тони обернулся и быстро спустился по ступеням во двор.
У машины его ждало двое парней в костюмах. Терпеливо ожидают первого распоряжения вернувшегося босса, подумал он.
- Вы двое, остаётесь здесь и начинаете приводить дом в порядок. Мне надо поехать по кое-каким делам, и чтобы когда я вернулся, здесь вовсю кипела работа. Вы поняли меня?
Оба усердно закивали головами. Тони сказал водителю адрес и откинулся на мягкое кожаное сидение. Машина тронулась с места и двинулась в сторону ворот по размытой дороге. Ехать было недалеко, попытаться уснуть также смысла не имело, поэтому он пододвинулся поближе к окну и с головой ушёл в свои мысли. Подумать только, ещё этим утром он сидел в своём убежище далеко за городом и раздумывал над тем, чем бы занять своё время до отъезда. Почти год, проведённый в изгнании, не слишком хорошо отразился на его здоровье – он ещё больше прибавил в весе, определённо пасовал теперь в плане стрельбы, а простаивающие всё это время мозги упорно не хотели возвращаться в давно позабытое рабочее состояние. Но не это беспокоило его. В конце концов, неделя-другая – и он вернётся в привычную форму, в которой находился до побега из города.
Более всего Тони заботила судьба его семьи – нет, не той семьи, в которой он родился и прожил свои далеко не самые счастливые детские годы. С ней-то ничего особенного случиться не должно, в конце концов, кому сдалась его близкая к полоумию мамаша с её ресторанчиком? Факт оставался фактом – положение клана Леоне, и без того не самое лучшее, после событий прошлогодней весны и последовавших за ней чисток, было отчаянным. Почти все районы, которые они контролировали, были утеряны, сделки – сорваны, а легальный бизнес – подвергнут проверке. Много людей оказалось под подозрением, почти все руководители арестованы. И это не говоря уже о том, что сразу после событий 11 сентября по неизвестным обстоятельствам погиб дон Джоуи Леоне, что нанесло непоправимый удар по целостности семьи. Фактически уже после смерти Сальваторе от руки неизвестного снайпера за несколько месяцев до осенних событий, в семье началось брожение. Сразу несколько мелких группировок заявили о своих правах на отдельные кварталы Saint Mark-a, а попытки нового дона хоть как-то замедлить этот процесс потерпели неудачу. Фактически к моменту гибели Джоуи владения семьи Леоне сузились до территории особняка дона и прилегающих к нему улиц, остальное стало добычей грызущихся друг с другом банд.
Однако всё изменилось вскоре после событий 11 сентября. Бесконечные кровавые войны за территории прекратились, а всю эту шваль вышвырнули из города. Вот только им это не очень-то помогло. Пока одни расправлялись с мелкой сошкой, другие взялись за ребят посерьёзней. Начались аресты, проверки и облавы. Поневоле оставшийся единственным высокопоставленным человеком в иерархии семьи, Тони принял единственное возможное на тот момент решение – бежать из города.
- Мистер Сиприани, мы приехали. – сказал водитель, останавливаясь на обочине у входа на веранду ресторана. Тони кивнул и вышел из салона. Да, за год здесь почти ничего не изменилось, словно вот сейчас за столик рассаживай парней в костюмах. Он поднялся на второй этаж, встал напротив окна.
- Мааааааааа, это я, Антонио! – прокричал он в полуоткрытое окно. С минуту ему никто не отвечал, и он уже хотел было снова крикнуть, как тут из-за занавесок раздался приглушённый голос:
- Тони, это ты?
- Да, ма, это я. – непонятно, зачем ей потребовалось уточнять, когда она наверняка всё прекрасно слышала. За годы её старческий маразм только крепчал.
- Неужели ты вернулся в город, Антонио? – её голос по-прежнему сохранял тот командно-надменный тон, к которому он всё никак не смог привыкнуть за эти годы.
- Да, и я намерен вернуть семье всё то, что она утратила за всё это время. Если ты… - он замолчал, потому что услышал, как сквозь занавески доносится едва слышный смех. – Ма, это не смешно! – но смех продолжался.
- Прости… прости… прости меня, сынок. – она говорила отрывисто, видно, сквозь смех. Только теперь он был таким тихим, что Тони его не слышал. – Я очень рада, что ты вернулся и полон решимости взяться за дело. Но что ты хочешь от меня? Я старая больная женщина, и уже не смогу как-либо помочь тебе в твоих нелёгких начинаниях.
- Я хочу, чтобы ты собрала всех наших в этом квартале и сообщила им, что я вернулся в город и жду их сегодня вечером в особняке Сэла - подпольная жизнь окончена. Что произошло на точках, пока меня не было?
- О, да практически ничего, сынок, только вот почти все торгаши единогласно решили послать куда подальше и тебя и твоих ребят, так что придётся тебе нанести им визиты вежливости, чтобы показать, что ты снова в игре.
- Хорошо, прямо сейчас этим и займусь. – сказал Тони и, развернувшись, направился к своей машине. Работёнка ему предстояла непыльная, парочка круглосуточных магазинов, навряд ли их хозяева окажутся такими храбрыми.
Устроившись на заднем сидении и назвав водителю первый адрес, он снова погрузился в раздумья. Да, определённо, побег был тогда единственным, что можно было бы сделать, чтобы сохранить дышащую на ладан семью. Всего только и надо было, что собрать у себя последних крупных фигур и приказать им залечь вместе со своими парнями на дно. Наскоро свернули все основные точки сбыта, связались с поставщиками, отменяя все заказы, прикрыли все подпольные бордели, притоны и магазины, велели всем дилерам прекратить куплю-продажу, а наиболее непокорных – разубедили. Навсегда. Поэтому когда копы заявились во второй раз, то их ждало только разочарование. Район был чист, ни один бандит не угрожал местным торгашам, ни одного борделя или на худой конец притона тоже не нашли. Как будто все просто собрались и уехали (отчасти так оно и было). Разумеется, местная полиция приписала это достижение исключительно на свой счёт, а пришлые агенты, после нескольких месяцев безрезультатного расследования, так и не нашли ничего нового и уехали с пустыми руками.
Тони получил эту радостную новость совсем недавно, и тут же отдал распоряжение возвращаться в родные места. Сейчас его люди, несколько месяцев назад покинувшие вместе с ним город, уже на подъезде, а это значит, что скоро получится восстановить иерархию. А где иерархия, там и руководство. Он прекрасно понимал, что является единственным возможным кандидатом на пост нового дона, так как остальные крупные фигуры либо были убиты, либо гнили сейчас в застенках городской тюрьмы и гнить им, по слухам, предстояло ещё очень долго. Семье сейчас позарез нужно новое руководство, и быстро, и поэтому уже на вечер им была назначена встреча с оставшимися и прибывшими вместе с ним крупными членами семьи в особняке Сэла. В его особняке. Он поморщился. Действительно, раз оба законных хозяина мертвы, то почему бы не остаться в нём жить? Вполне неплохое жилище, комфортабельное и удобное, надо только немного подлатать кое-где, а кое-где – подкрасить, и – вуаля! – достойный дом для руководителя возрождённой из пепла группировки. Нет, даже не группировки, это как-то несолидно звучит, семьи.
Как и ожидалось, разубедить продавцов оказалось для него простейшим делом – в первом заведении стоящий у кассы жиробас намочил штаны при одном виде вошедших и чуть ли не на коленях начал молить о том, чтобы его не трогали. Во втором хозяин попытался артачиться, и даже вызвал охранника, здоровенного детину с короткостриженной головой. Но едва Тони уложил его одним сильным ударом по морде, как боевой настрой продавца мигом куда-то пропал.
- Если не хочешь отправиться следом за ним, то полгода будешь платить в двойном объёме, ты меня понял!? – ему удалось придать своему голосу тот угрожающий тон, который заставлял любого трястись от страха. Значит, есть ещё порох в пороховницах.
Разобравшись с магазинами, Тони отправился в ресторан бистро на Saint Mark, известный тем, что раньше являлся собственностью семьи Форелли, но когда с ними было покончено, быстро перекочевал в цепкие руки Леоне. Сейчас бистро принадлежало одному из ставленников Сальваторе, который не повременил провозгласить независимость своей группировки от клана Леоне, и сейчас самое время вернуть его в, так сказать, семейное русло.
Водитель остановил машину перед главным входом, и Тони уверенно направился внутрь. Зал было почти пустым, что не удивительно, если учесть, сколько сейчас было времени, однако руководство было на месте. Старый Хэнк Крэкбетт сидел у себя в кабинете и что-то писал, когда Тони без стука распахнул его дверь.
- Кто? – спросил Крэкбетт, поднял глаза и так и застыл с открытым ртом. Тони усмехнулся и прошёл в кабинет.
- Привет, Хэнк, я смотрю, ты решил в честные люди податься. Раньше если бы мне кто-нибудь сказал, что у тебя есть свой кабинет и ты что-то там делаешь с бумажками, то я бы очень долго смеялся. А теперь ты смотри – всё так чинно и аккуратно. Никак решил с прошлым своим завязать?
- Как видишь. – Крэкбетт отложил в сторону листок бумаги и ручку, откинулся на спинку кресла. – Неожиданно было тебя здесь увидеть. Я думал, что ты в бегах.
- Я решил, что пора возвращаться в родные края. – Тони улыбнулся и окинул взглядом кабинет. – Скажи мне, я надеюсь, что ты ещё не всех своих ребят подсадил на ту диету, на которой сидишь сам?
Крэкбетт поёжился, снял локти с тучного брюха, выпрямился.
- Пока что они не жаловались.
- Это очень хорошо, потому что сегодня ночью ты мне будешь нужен вместе с парой-тройкой своих наиболее крепких парней.
- Это ещё зачем? – по бесформенному телу Крэкбетта прошла едва заметная волна.
- Я вернулся, и то же самое хочу сделать со своей семьёй. Пора собирать знамёна, Хэнк Крэкбетт, а ты – один из моих самых главных знаменосцев. Так что жду тебя у себя через час на собрании таких же как ты благородных рыцарей. – Тони усмехнулся. Однако Крэкбетт, по-видимому, не разделял его хорошего настроения.
- Насколько мне известно, ты не являешься доном.
- Это ненадолго, мой друг, сегодня ночью я надеюсь им стать.
- Вот как. – теперь настала очередь Крэкбетта усмехнуться. – И кто же тебя им назначит?
- Очевидно те, кого я собираю у себя.
- Это невозможно. – Крэкбетт снова откинулся на спинку. – По правилам только дон имеет право назначить себе преемника, а так как Джоуи мёртв, то ситуация кажется патовой. Или ты считаешь себя исключением из правил?
А этого так просто не проймёшь, подумал Тони.
- Каждый человек считает себя исключением из правил, но в моём случае другого выхода у меня нет. Так что решай – либо ты с нами, либо ты против нас.
Он снова пустил в ход свой командный голос и очень надеялся, что и на этот раз это поможет. Крэкбетт с шумом выдохнул, заёрзал на своём кресле.
- Что будет, если я откажусь?
Всё, теперь ты мой, подумал Тони.
- Если ты откажешься, то я думаю, что никто из твоих ребят не будет против, если я прямо здесь и сейчас сменю руководство этого ресторанчика, предварительно подпортив будущему начальнику кабинет. Твои парни видели и помнят меня, поэтому отдуваться за чужое упрямство навряд ли захотят.
Очевидно, угроза подействовала. Крэкбетт выпрямился, Тони почти что сразу ощутил, как накалилась атмосфера в комнате.
- Через час я буду у тебя. – наконец отчеканил толстяк и снова растянулся в своём кресле. Очевидно, решение это было трудным для него.
- Очень хорошо, мы собираемся в доме мистера Леоне, так что потрудись не опаздывать. Ах, да, и ещё вели своим восстанавливать всё то, что мы свернули до проверок, настало время нам развернуться с новой силой.
С этими словами Тони встал со своего места и быстрыми шагами вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Его работа почти закончена, район Saint Mark-а практически весь в его руках. Дело оставалось за малым, собрать людей, избраться доном, развернуть бизнес – и пошло-поехало.
Эти мысли не покидали его всю обратную дорогу до особняка. Выйдя из машины, он с удовольствием заметил, что его распоряжение выполняется – свет горел во всех окнах, на открытой террасе трудилось несколько уборщиков, из сада доносился шум работающей газонокосилки, а чуть поодаль въезда в массивный гараж была припаркована пара машин с эмблемой какой-то малоизвестной ремонтной компании.
Первым делом Тони прошёл в кабинет мистера Леоне, лёгкое волнение преследовало его, когда он поворачивал дверную ручку. Однако оно тут же улетучилось, когда он оказался внутри. Приятно было видеть, что почти ничего здесь не изменилось с тех времён, когда они с Сэлом вдвоём отсюда правили Либерти-сити. Сейчас это место принимает у себя людей гораздо более скромных, но в ближайшее время всё изменится. Потерпи немного, уже совсем скоро, подумал Тони.
Прошло несколько часов. Он уже почти закончил обход своих новых владений, когда первые гости стали собираться. В большинстве своём последние крупные шишки его семьи были либо людьми сильно пожилыми, либо, наоборот, молодыми до неприличия. Неоднократно он окидывал взглядом гостиную, ставшую в этот час самым оживлённым помещением особняка, примечая старые и новые лица. Почти все разговоры велись о выборах нового дона, и, насколько он мог слышать от подкупленных официантов, все козыри пока были в его рукаве. Как обычно, его мать не удосужилась явиться, однако прислала своего доверенного человека. Что ж, хоть так…
Последним на приём явился Хэнк Крэкбетт. С ним было двое здоровых, сильных на вид, широкоплечих мужчин. Очевидно, его лучшие люди, ох, как он надеялся, что таких у него ещё много.
- Что ж, я так понимаю, мы можем начинать. – громко сказал Тони, выходя в центр комнаты так, чтобы его было видно всем. – Я рад видеть вас всех здесь, мне приятно осознавать, что клан Леоне жив и здоров, ведь за спиной у каждого из вас стоят бойцы, стоят дилеры, стоят барыги и спекулянты, стоят те люди, за счёт которых мы с вами, друзья, можем позволить себе сегодня пить дорогое шампанское и есть дорогие закуски.
Волна смеха прокатилась по залу. Хороший знак.
- Но сегодня мы собрались здесь чтобы принять решение, которое, возможно, определит судьбы всех нас на долгие годы. Сегодня я был в городе, и вынужден вам признаться, что, несмотря на радушный приём моих старых друзей – краем уха он услышал, как фыркнул стоящий в первом ряду Крэкбетт. – о нас уже почти все успели забыть. Когда-то любой оборванец на Portland-e знал, что если на улице появилось два чёрных Sentinel-а, то кому-то скоро явно не поздоровится. Однако настали другие времена, и нас уже не воспринимают как серьёзную силу. Вместе с тем спешу доложить вам, что это совсем не так. Сегодня вечером я созвал своих капо со всего Saint Mark-а, и уже сейчас все наши точки, которые мы были вынуждены прикрыть до моего отъезда – он намеренно опустил слово «бегства» - восстанавливаются, чтобы уже завтра нести нам прибыль. Вооружённые люди выходят на улицы, а мелкие жулики шепчут друг другу: семья Леоне снова в деле. И я хочу сказать вам, что так оно и есть, с этого дня семья Леоне снова в деле.
Раздался гул аплодисментов и Тони наконец позволил себе улыбнуться.
- Но это ещё не всё, друзья мои. Семья Леоне вернулась, но вот незадача, некому вести её вперёд. Как вы все прекрасно помните, наш бесстрашный лидер, Джоуи Леоне, погиб при загадочных обстоятельствах, а своего преемника назначить не успел. И я предлагаю сейчас вам, друзья мои, выбрать из своих рядов того, кто станет нашим новым руководителем и продолжит наш путь к величию и славе. И я готов поклясться прямо сейчас в своей горячей преданности этому человеку, кем бы он ни был.
Вокруг едва слышно зашептали. Тони отступил немного назад, окидывая взглядом зал. Вот он, его момент, сейчас будет решаться его судьба. Он молча стоял у стеклянного окна, наблюдая за тем, как небольшие кучки выборщиков перешёптываются в разных углах. Наконец из толпы выступил немолодой мужчина с зачёсанными назад и покрытыми слоем лака волосами.
- Мистер Сиприани, единогласным решением всех присутствующих здесь, мы решили, что нашим новым доном должны стать вы.
Едва он произнёс это, как новая лавина аплодисментов, ещё более сильная, прошлась по комнате, кто-то даже пытался что-то кричать, но его голос потонул в общем гомоне.
Следующий час Тони расхаживал по гостиной, принимая слова благодарности и одобрения от присутствовавших, и лишь когда часы пробили пять утра, предложил присутствовавшим закругляться. Решение было поддержано единогласно. Через полчаса особняк опустел, лишь несколько человек, прибывших вместе с Тони из загорода, были размещены в гостевых комнатах. Сам же новоявленный дон отправился в спальню мистера Леоне, где его уже ждала роскошная широкая дубовая кровать и чистое постельное бельё. Засыпал он с самыми приятными мыслями.
Наутро его разбудил телефонный звонок. Спросонья он не разглядел номера и сразу нажал на кнопку принятия вызова.
- Да, кто это? – спросил он сонным голосом.
- Простите что разбудил, мистер Сиприани, но я только хотел поздравить вас с вашим новым назначением. – раздался в трубке насмешливый голос. Тони вскочил как прокажённый.
- Рэй, ты ли это?
- Ну а кто же ещё? – усмехнулся голос в трубке. – Рэй Мачовски, к вашим услугам, сэр.
- Я просто не могу поверить, - Тони усмехнулся, выходя на широкий балкон. Перед ним раскинулся утренний морской пейзаж. – и как только тебе удалось выжить в этой мясорубке? По-моему, в городском департаменте о твоей продажности знала последняя сторожевая собака.
- Это верно, но у меня всегда есть в кармане парочка лишних козырей. Но не суть. Вот что я хотел тебе сказать, Тони, тебя по-прежнему интересует, кто убил Сальваторе год назад?
На секунду Тони опешил. Хлопоты прошедших месяцев напрочь выбили у него из головы все эти мысли.
- Конечно, я по-прежнему хочу найти этого ублюдка и снять с него живьём шкуру.
- Хе-хе. Ну, в таком случае твоё желание скоро сбудется, потому что мои осведомители сообщили мне, что нашли нужного тебе человека.
- Да? Правда? – мгновенно Тони преобразился. – И где он?
- Ну ты же понимаешь, что это не бесплатно…
- Я понимаю, и заплачу любые деньги, но ты мне только скажи, где он, а то я уже начинаю терять терпение.
- Мне сообщили, что сегодня ночью он купил авиабилет в Вайс-сити, вылет у него сегодня в три часа дня.
Чёрт. Тони взглянул на часы. Без десяти час. Нет, в аэропорт он уже точно не успеет. Твою мать, Вайс-сити…
- Спасибо тебе большое за информацию, Рэй, я в долгу не останусь.
- Не сомневаюсь. – снова усмехнулся продажный полицейский. – Ну, тогда до скорой встречи.
- Ага, давай. – сказал Тони и повесил трубку. Надо же, Вайс-сити… Это ж как далеко решил этот подонок забраться. И с чего это именно туда?.. Ну ладно, эти вопросы оставим на потом, сейчас надо придумать, как побыстрее туда добраться. Стоп, а как насчёт…
Он набрал номер городской железнодорожной компании, осведомился о наличии ближайших экспрессов в Вайс-сити.
- Следующий экспресс выйдет с городского вокзала в три часа дня, сэр. Желаете приобрести билет?
Через полчаса он уже выходил на успевшую высохнуть дорогу и набирал номер своего водителя. Над городом снова собиралась гроза.

- 5 -

Майк Торено сделал короткую запись в блокноте и снова поднял глаза на собеседника.
- Значит, вы говорите, что не имеете ни малейшего понятия о том, куда он мог запропаститься, а сам мистер Сиприани вам ничего не сказал, я вас правильно понял?
- Да-да, всё правильно.
Его собеседник, мужчина средних лет, держался на удивление уверенно, даже несмотря на то, что полгода назад вместо дорогого костюмы был вынужден надеть тюремную парчу.
- И ничего о своих планах он вам не говорил?
- Нет, что вы, я бы сражу же всё вам рассказал. – сказал заключённый и смерил Торено взглядом, в котором тот легко увидел насмешку и презрение. О, схватить бы сейчас его за волосы и что есть силы приложить о железный стол переговорной камеры, но, увы, в этом удовольствии он вынужден был себе отказать.
- Хорошо, спасибо вам за информацию, если вы мне ещё понадобитесь, то я вас вызову.
- Вам спасибо, сэр. – наглая ухмылка на лице заключённого стала явственней. – Скажите, а когда меня уже отпустят? А то я так, знаете ли, устал сидеть в тесной камере, хочется ноги размять.
На этот раз Торено стоило больших усилий проглотить сказанное.
- Ноги разомнёте на прогулке завтра днём. До свидания, мистер Саммерс. – он кивнул стоящему у двери охраннику, и тот подошёл чтобы вывести заключённого. Когда они оба покинули комнату, Торено растянулся на железном стуле и с шумом выдохнул. Нет, всё-таки эта работа его в конце концов доконает. Из внутреннего кармана пиджака он достал пачку сигарет, вынул одну, раскурил и только теперь позволили себе окончательно расслабиться. Но не прошло и полуминуты, как звякнула входная дверь, и в комнату вошёл один из сотрудников.
- Сэр, я прошу прощения, но у нас тут запрещено курить. Однако я могу проводить вас в курилку... – сказал он с видной нотой неуверенности в голосе.
- Нет, нет, благодарю вас, сержант, не надо, я уже всё. – с этими словами он поднялся, подошёл к жестяному мусорную ведру, расположенному в углу комнаты, затушил сигарету о его стенку и бросил дымящий окурок на дно ведра.
- Удалось узнать у него что-нибудь новое, сэр? – спросил явно вздохнувший с облегчением сержант.
- Пока нет, но я работаю над этим, не беспокойтесь.
- Что вы, не хочу мешать ФБР выполнять их работу. – на лице полицейского выразилось явное волнение.
- Не берите себе в голову, сержант, всё хорошо. – сказал Торено, попытался улыбнуться, и, видимо, у него это даже получилось, так как он снова заметил облегчение на лице своего собеседника.
Выйдя из комнаты, Торено направился через длинный коридор к своему кабинету. То, что он сказал сержанту, на деле было просто словами, так как на поверку всё шло далеко не так хорошо, как хотелось бы.
Вот уже полгода безуспешных поисков хоть одного следа исчезнувшего из города Тони Сиприани затягивались, и, судя по отчётам, грозились в дальнейшем по-прежнему остаться без изменений. Он уже даже и не знал, что делать – весь район Saint Mark был наводнён осведомителями, все городские службы поставлены на уши, во всех подозрительных местах ведутся проверки и обыски. Однако всё это не принесло ему никакого результата. Складывалось впечатление, будто остатки клана Леоне просто взяли и растаяли в воздухе. Не помогло даже привлечение к поискам людей немного иного плана, знакомства с которыми он успел завести за прошедшие два года.
Кабинет, который ему выделили, располагался на втором этаже, прямо напротив приёмной начальника департамента, для того, чтобы удобней было ходить к последнему с докладами. Случалось это, правда, не часто, так как в большинстве случаев отчитывался он непосредственно перед местным отделением ФБР, посылая им документы по электронной почте, однако в некоторых моментах всё равно требовалось вмешательство или помощь полиции.
Толкнув дверь, Торено вошёл внутрь. Обстановка в кабинете была достаточно аскетичной – два небольших шкафа, забитых папками с документами, небольшой письменный стол со стоящим на нём ноутбуком, кресло и вешалка для верхней одежды по углам. Входя в свою обитель, Торено ощутил приятное чувство покоя и блаженно улыбнулся – он любил держать своё рабочее место в образцовом порядке, справедливо полагая, что это позволит ему лучше выполнять свою работу. Однако на столе его ждало то, что грозило сбить весь хороший настрой – грубо наваленная пачка документов, что мгновенно привело его в бешенство. Он терпеть не мог, когда с бумагами обращаются абы как, швыряют их, или, что ещё хуже, мнут. Поэтому он всегда носил все важные документы в папке, раскрывая её только тогда, когда убеждался, что содержимому ничего не грозит.
В этот раз, слава богу, бумаги не пострадали, и он, усевшись и пододвинувшись поближе к столу, принялся их разбирать.
Сразу отсеяв мало интересовавшие его данные из местного отделения Бюро, он пододвинул к себе остальное, и стал изучать отчёты о поиске необходимых его лиц, и прочие относящиеся к этому делу вещи. Однако снова его ждало разочарование, ибо ничего нового в присланных документах не было. Ни один осведомитель так и не смог проникнуть в сложную и запутанную сеть криминального мира Portland-a. Была лишь одна обнадёживающая новость – в помощь ему местное отделение ФБР согласилось выделить несколько агентов, к отчёту были приложены личные дела задействованных персон. Он пробежался по ним глазами. Нет, ни одного знакомого, а жаль. Да и помощь какая-то не особо эффективная, уж если учитывать, что его связи гораздо обширней и лучше, чем у многих местных агентов вместе взятых.
Как мне всё это надоело, подумал он, полгода работы – а толку никакого. Он как будто смеётся надо мной, а между тем каждый новый день, проведённый им на воле, делает моё положение всё более и более опасным. Причём он даже и не подозревает, какую угрозу таит в себе. Надо срочно его найти, но как это сделать, если теневая жизнь этого города – чёртов лабиринт, из которого, кажется, нет выхода? Как он скучал по тем временам, когда Бюро действительно представляло собой внушительную силу, и хватало лишь месяца работы какого-нибудь их информатора, чтобы сразу, одним ударом накрыть всю сеть, да ещё взять руководителей со всеми, как говорится, доказательствами на руках. Но это время минуло, и теперь хорошим агентом негласно считается тот, кто смог завести знакомства в теневых кругах, ибо это очень помогает работе.
Когда-то и он был таким, неопытным юнцом, только-только получившим назначение. Тогда ему казалось, что он готов выйти один на один против всего мира… но со временем это прошло. Остался лишь цинизм и стремление от всего в первую очередь получить выгоду для самого себя. Он оторвался от бумаг, улыбнулся тем далёким воспоминаниям. Да, было время, когда он боялся даже представить, что можно сотрудничать с тем миром, с которым их контора столь нещадно боролась, однако теперь он без особого труда заводит себе подобные знакомства. Не зря говорят, что жизнь меняет людей…
Полёт мысли оборвался громким стуком в дверь. Торено дёрнулся, оторвался от бумаг.
- Войдите.
На пороге стоял тот самый сержант, что пять минут назад заходил в переговорную комнату.
- Сэр, нам только что сообщили, что удалось засечь одного из людей Леоне на Portland-e. – на этот раз сержант говорил бодро, предвкушая, видимо, как обрадуется этой новости агент из ФБР. Торено не удивился бы, если б узнал, что до его кабинета этот юнец бежал вприпрыжку.
- Где конкретно? – Майк отодвинул документы на край стола, достал из верхнего ящика карту города.
- В районе Trenton, там заброшенное складское помещение, и нам сообщили, что этот человек с подельниками прячется там. Мы подготовили два вертолёта, команда спецназа уже на подходе, и я подумал, может быть вы захотите лично принять участие в операции?
Конечно хочу, к чему такие вопросы, подумал про себя Торено, но вслух произнёс:
- Ждите, через пять минут я поднимусь.
- Слушаюсь, сэр. – кивнул сержант и закрыл за собой дверь. Майк взглянул на карту, нашёл на ней район Trenton. Сплошные склады, ни одного жилого дома. И почему эти отбросы любят скрываться в подобных местах? Он сложил карту, положил её обратно в верхний ящик, задвинул, открыл нижний, извлёк оттуда свой пистолет и сотовый телефон. Ствол был простым служебным оружием, а вот телефон не совсем. Всё дело в том, что на нём был установлен блокиратор, который не позволял кому-либо постороннему подсоединиться к разговору, тем самым защищая собеседников от прослушки, а собранная в подпольной мастерской миниатюрная глушилка делала невозможным обнаружение место сигнала по спутнику. По этому телефону он связывался с теми людьми, с которыми не мог связаться в открытую, ключ к теневому миру огромного мегаполиса сейчас лежал в его руках. Запихнув его в левый карман своих брюк, Торено взял со стола другой, рабочий сотовый, которым пользовался для остальных звонков, положил его в правый карман и вышел из кабинета.
Поднявшись по лестнице на самый верхний этаж, он оказался перед железной дверью. Потянувшись за ручку и распахивая её, он ощутил дохнувший на его лицо порыв ветра. Два полицейских вертолёта стояли на небольших площадках с вымоленными на них большими буквами «Н», команда спецназа как раз заканчивала погрузку в один из них. Из толпы отделился человек в наушниках, приблизился к Торено. Тот едва слышно фыркнул, опять этот юнец…
- Сэр, садитесь во второй вертолёт, оттуда вы сможете слышать все переговоры и поддерживать связь с остальной группой.
- Благодарю вас, сержант, вы полетите с нами?
- Да, сэр, в первом вертолёте, с основным отрядом. – стараясь перекричать шум винтов, сказал полицейский. Торено улыбнулся и полез в кабину. Пилот радушно поприветствовал его и стал медленно поднимать машину вверх. Наконец оба вертолёта поднялись на достаточную высоту и двинулись по направлению острова Portland. Они летели над тяжёлыми свинцовыми грозовыми облаками (как бы не зарядил дождь, подумал Торено), поэтому из окон был отлично виден город в зареве ночных огней. Staunton не засыпал даже ночью, и жизнь в нём кипела постоянно. Навряд ли кто-либо на земле заметит их даже при приземлении, оба вертолёта были изначально настроены на тихий ход, а огни на них не включались. У моста Kalahan они снизились, а пилоты о чём-то оживлённо заговорили по радио.
Он не обратил на это внимания, так как его мысли были заняты сейчас другим. В последние почти что полтора десятилетия его борьба с криминалом заключалась в том, чтобы сдружиться с одними, совместно уничтожить вторых, а потом сдать победителей третьему. Всё это время система работала и сбоев не давала. Однако всё равно он устал от такой жизни. Изо дня в день, из года в год балансировать на грани жизни и смерти, поддерживая тонкую грань между мирами, не давая ни одному из них ворваться в другой. Ни одна сторона так и не смогла перетянуть его полностью, и теперь он вынужден вечно находиться на перепутье, угождая то одному, то другому. Когда-нибудь это предопределит его судьбу, но уже в самый последний раз.
- Мы на подлёте, готовность две минуты! – крикнул пилот в салон. Люди в масках вставали со своих мест, каждый перепроверял своё оружие.
- Высаживаемся на лужайке, заходим через заднюю дверь, внутри всем быть начеку, у него могут быть сообщники, но всё равно без команды не стрелять. И чтобы тихо, нам приказано взять его живым. – в последний раз наставлял командир своих бойцов. Торено вынул пистолет, проверил магазин. Полный. Однако он навряд ли ему понадобится – двоим спецназовцам был отдан приказ охранять его. Вертолёт начал медленное снижение. Во мраке проступали редкие фонари и огни проносящихся по дорогам машин. Через десять минут здесь всё оцепят, поэтому группа захвата должна действовать как можно быстрее, а уж он тем более – информацию необходимо получить из самых первых рук…
По салону прошёлся едва ощутимый толчок – это вертолёт наконец-то приземлился. По знаку командира разъехались в стороны двери с обеих сторон салона, и вооружённые люди повалили на улицу. Торено вышел через переднюю дверь, сразу же к нему подошли двое бойцов.
- Сэр, нам приказано охранять вас. – сказал один из них. Торено коротко кивнул и знаком показал им следовать за остальными. Группа уже выстраивалась у небольшой железной двери, ведущей в помещение склада, второй вертолёт высаживал на крыше вспомогательный отряд. Прижавшись к стене, бойцы ждали сигнала. Стоящий ближе всех к двери достал из чехла короткие железные отмычки, присел перед дверью и принялся ковыряться в замке. Через полминуты томительного ожидания раздался едва слышимый щелчок, и тяжёлая дверь медленно открылась. По одному бойцы стали исчезать в темноте дверного проёма, наконец и их командир скрылся за дверью, и настала очередь Торено.
Комната была небольшой, по трём её стенам расположились невысокие стеллажи, некоторые из них были забиты разнообразным барахлом. В дальнем конце была дверь, ведущая в следующее помещение. Группа уже построилась перед ней, и один из спецназовцев с помощью электронного зонда, просунутого в узкую щель между дверью и полом наблюдал за происходящим за дверью. Когда Торено приблизился он знаком указал стоящим за его спиной: «трое». Выстроившись у стены, бойцы приготовились к штурму. На этот раз дверь оказалась незапертой, и всё произошло слишком быстро. Послышался звук взрыва брошенной за дверь светошумовой гранаты, и из комнаты послышались крики. Несколько секунд потребовалось спецгруппе, чтобы вломиться внутрь и взять помещение под контроль. В центре комнаты корчились на полу трое парней. Видимо, один из них попытался выхватить пушку, но сослепу уронил её на пол и теперь шарил по нему руками в безуспешных поисках.
- Полиция! Никому не двигаться!
- Всем лечь на пол, руки за голову!
- На землю, живо!
Когда на всех троих были стянуты браслеты, Торено подошёл к одному из них, самому ближнему, присел перед ним на корточки.
- Сколько вас здесь? – спросил он. Ответа не последовало. Тогда он вытащил свой пистолет, приставил его к голове арестованного.
- Спрашиваю ещё раз, сколько вас здесь?
- Семеро. Остальные должны быть на втором этаже.
- Благодарю за сотрудничество. – Торено убрал пистолет, встал и направился к дальней двери. За ней оказался длинный коридор, в конце которого начиналась лестница на второй этаж. Двое бойцов последовали за ним. – Не стоит, дальше я сам. Возвращайтесь к основной группе. – бойцы переглянулись, пожали плечами и двинулись назад. Торено направился к лестнице, по которой уже спускались бойцы из второй группы.
- Ну что там? – спросил он их, подойдя вплотную.
- Взяли троих, четвёртый куда-то делся, там слишком много помещений, на обыск всех разом не хватает людей.
- Благодарю, не возражаете, если я поднимусь наверх?
- Разумеется. – сказал один из спецназовцев и отодвинулся в сторону, освобождая путь. Поднявшись по лестнице, Торено оказался в широкой комнате, практически точной копии нижней. Всевозможный хлам у стен, старый телевизор, два кресла, диван, остатки пиццы на столе, трое лежащих на полу парней в грязной, потрёпанной одежде и стерегущие их бойцы.
- Где остальные? – спросил Торено, подойдя поближе.
- Осматривают левое крыло, в правом пока не были.
- Я схожу туда, вы не против?
- Без сопровождения? – насторожился спецназовец.
- Оно мне не нужно, я вооружён. – ответил он, доставая пистолет.
- Как вам будет угодно, сэр.
Подойдя к двери, ведущей в правое крыло, Торено включил фонарь и осторожно потянул за ручку. За дверью оказался длинный тёмный коридор, из которого в разные стороны выходило несколько дверей. Он направился к первой двери, встал к стене, рывком открыл её, просовывая вперёд руку с фонарём. Однако внутри никого не оказалось, а сама комната была служебным помещением. Чуть слышно выругавшись, Торено двинулся дальше по коридору. Следующие несколько попыток прошли также безрезультатно, и он уже было отчаялся обнаружить хоть какие-нибудь следы, когда из-за приоткрытой двери раздался крик:
- Я сдаюсь! Не убивайте меня! Не убивайте! Сдаюсь!
Ошеломлённый Торено открыл дверь, держа пистолет наготове. В центре комнаты стоял на коленях молодой парень с густой гривой немытых и нечесаных волос, справа от него валялся дробовик.
- Не стреляйте! Прошу!
- Отвечай на мои вопросы, если хочешь жить. – Торено подошёл поближе, прицелился прямиком в лицо сидящему. – Где Тони Сиприани?
- Я… Я, я, я, я… - замялся бандит
- Отвечай! – повысил голос Торено и взвёл курок для пущей убедительности.
- Я… они что-то говорили про район Wichita Gardens, речь шла о каком-то убежище…
- Адрес знаешь?
Получив адрес, Торено велел парню встать, отвёл его в комнату к остальным, где сдал вернувшимся из левого крыла бойцам, а сам спустился по лестнице и направился к главному входу. Улица встретила его рёвом сирен и громкими криками – сюда уже съехалось несколько подразделений. Криминалисты ждали разрешения зайти внутрь и приступить к работе, чуть поодаль несколько полицейских блокировали улицу заграждениями.
- Майк! – неожиданно раздалось в общем шуме. Он оглянулся и увидел идущего к нему навстречу Фрэнка Тормуда. Он тоже был агентом, но работал на Portland-е.
- Бурная ночка, не правда ли? – спросил он после короткого рукопожатия.
- Да уж, не позавидуешь.
- Удалось что-нибудь узнать?
- Да, но мне срочно нужно на Shoreside Vale.
- Нет проблем, я на машине, скажи только адрес.
- По дороге. У нас очень мало времени.
Вдвоём они подошли к чёрному ФБР-вскому Washington-у, Тормуд сел за руль, Торено устроился на переднем сидении, и машина тронулась вперёд.
- Так какой адрес? – спросил Фрэнк, и, получив ответ, удовлетворённо кивнул и надавил на педаль. – Как думаешь, имеет смысл вызывать подкрепление?
- Вызови спецгруппу, пусть ждёт нас на месте, но ничего не предпринимать без нашего приказа, только наблюдать и докладывать. А ещё пусть через двадцать минут заблокируют всё, надо отрезать все пути к отступлению.
- Понял тебя. – Тормуд достал из кармана сотовый телефон, набрал номер. Пока он разговаривал с департаментом, докладывая обстановку и давая распоряжения, Торено растянулся, насколько позволяли ноги, на своём сидении и снова погрузился в свои раздумья. Добро всегда побеждает, а зло проигрывает – кажется, так его учили в детстве. Повзрослев, он довольно скоро понял, что чаще всего одно стремится к содействию с другим, и оба полюса никогда не исчезнут. Не будет радостной, восторженной победы Добра над Злом, как и не будет пугающей и не сулящей ничего хорошего победы Зла над Добром, это всё выдумки для сопливых мечтателей. Зло подчас облачается в белое, как и Добро в чёрное, и сам он – наглядный тому пример. Порой ему так хотелось вернутся в те далёкие времена, когда эта истина ещё не открылась ему, но увы, он уже зашёл на этом пути слишком далеко.
- О чём задумался там? – голос Тормуда раздался как гром среди ясного неба. Торено потряс головой, быстро заморгал, сгоняя полудрёму с лица.
- Да так, ни о чём, спать хочется дико, поскорее бы всё это закончилось.
- Это да. Работёнка у нас с тобой непростая и нервная. Эти ребята оказались хитрее, чем мы думали, да? – они проезжали мост Калахан. Дальнейшая их дорога лежала через Newport, мэрию, парк и по разводному мосту – в Wichita Gardens. В целях конспирации сирену не включали, однако всё равно ехали очень быстро. – Что меня всегда удивляло, Майк, так это то, откуда они всё всегда про нас знают, а? Вот озьми эту историю с Леоне – мы же целых три месяца уже пытаемся выйти на их след, а всё безуспешно. И с чего мы решили, что сейчас нам с тобой улыбнётся удача?
Потому что на этот раз я точно узнаю, за какие ниточки надо тянуть, подумал про себя Торено, но вслух произнёс:
- Не знаю, Фрэнк, всё может быть, да и про удачу не забывай (удачу знать того, кто тебе нужен).
- Удачу? Ты, брат, совсем уж заработался. – его собеседник усмехнулся. – в нашей работе последнее, на что стоит полагаться – так это на удачу. Холодный расчёт и тщательно спланированная операция – вот наше оружие, а ты говоришь, удача. И как только выживают те, кто уповают только на неё?
Торено не ответил, а Тормуд не стал докапываться. Оставшаяся часть пути прошла в молчании, и через десять минут они подъехали к нужному им месту. У входа в подвал многоэтажного жилого дома их ждала вооружённая спецгруппа.
- Внизу технический лифт, на нём мы можем подняться до шестнадцатого этажа. – сообщил один из бойцов, когда Торено и Тормуд подошли к нему.
- Очень хорошо, лейтенант, ведите нас туда.
- Слушаюсь.
Вместе они спустились в подвал, и часть группы с двумя агентами погрузилась в лифт. Двери закрылись, и кабина медленно поползла вверх. Торено вынул пистолет, Тормуд последовал его примеру. Добравшись до шестнадцатого этажа, они вышли в узкий коридор.
- Надо дождаться остальную часть группы. – сказал командир, отправляя лифт вниз. Через пять минут все были в сборе.
- Они там. – сказал Торено, указывая на самую дальнюю квартиру. Группа построилась в штурмовом порядке, и один из бойцов прикрепил к замку взрывное устройство. Отсчитав три секунды, он нажал на детонатор, и дверь с грохотом открылась. Через мгновение спецназовцы заполонили собой всю квартиру. Однако в ней никого не было. Тщательно проверили все помещения, но всё равно никого не нашли.
- Проклятие, опять они обошли нас! – прикрикнул со злостью Тормуд и смачно выругался. Командир группы обратился к Торено с вопросом о следующих поручениях.
- Вызывайте остальных, пусть перекроют здесь всё и тщательно обыщут дом. И пришлите сюда криминалистов, попытаемся найти хоть какие-нибудь зацепки.
Следующие несколько часов ушли на самый тщательный, дюйм за дюймом, обыск квартиры. Было обнаружено несколько тайников, но все они оказались пустыми. Определённо, квартира была не заброшена, здесь кто-то жил, причём достаточно давно, а покинул он это место не раньше, чем за полчаса до их прибытия. Поразительная скорость, восхитился Торено, причём этот некто не забыл даже про тайники, и не оставил нам никакой улики. Определённо работали профессионалы. После обыска была долгая поездка по департаменту и городскому управлению Бюро с последующими отчётами и совещаниями, что его вконец измотало. Однако он дал себе обещание не заниматься никакими делами, пока не найдёт следующую зацепку.
Время было уже далеко за полдень, когда Торено наконец-то смирился с тем, что все законные способы добраться до нужных ему людей исчерпаны. Тогда он достал свой второй сотовый телефон, активировал его и набрал номер. Чертовски не любил он этих людей, но в данном случае без их помощи было никак не обойтись. Первый знал столько же, сколько и он, второй поделился парочкой подробностей о двух его других «клиентах» - сенаторе Эдмоне Келли и Клоде Спиде. Оба они направляются в Вайс-сити. Надо принять это к сведению, ибо это тоже очень опасные контакты.
А вот третий удивил его по-настоящему. Этой ночью Тони Сиприани не только в торжественной обстановке восстановил семью Леоне, но ещё и пару часов назад выехал в сопровождении внушительного эскорта в Вайс-сити. Вот это был просто невероятный поворот событий. Итак, все три персоны направляются на юг, причём согласно его расчётам прибудут туда примерно в одно и то же время. Надо опередить их, и как можно скорее.
Достав второй телефон, он связался с городским отделением Бюро и сообщил им всю информацию, которой располагал. Не утруждая себя вопросами об её источнике, руководство поставило новую цель – опережая объект прибыть в город и приготовиться к захвату. Самолёт уже ждал его в аэропорту. С сокрушением подумав о том, что отоспаться у него теперь получится только в воздухе, Торено накинул свой плащ и вышел на улицу. Через час он уже наблюдал в узкий иллюминатор, как исчезают на горизонте очертания небоскрёбов. Над городом снова собиралась гроза.

P.S. - как и в прошлый раз, если не будет проблем с баном, главы будут выкладываться в интервале раз в два дня

Сам написал?

Панас Миронович
ну да