Таверна 17 [ Форумная ролевая игра ]

- В Морровинде после Красного Года и то веселее было.

Валенвуд. Северо-западнее от Цитадели Торнара.

- Успокойся, Арктимус, - лениво отозвался Эдель, не отрываясь глядя на спящих босмеров. Валмар улёгся чуть поодаль от костра, Ариэль юркнула к нему под бок, и теперь тихо посапывала. Следопыт же спал так, что альтмеры начали подозревать – не подслушивает ли их разговор. Лук он зажал в руке.
- Да я-то успокоюсь, только леса эти треклятые не успокоятся! – приглушённо зашипел Арктимус, показывая рукой за спину. – Пока мы шли, два раза чуть не сбились на восток, потом вообще попали в дебри, где деревья словно живые. Скрипят, несчастные, как живые. И темнота странная, неестественная.
И действительно. Как только стемнело, четвёрку окутал такой непроглядный мрак, что только светоч Эделя да припасённый факел Валмара позволили наспех собрать сухостой и развести небольшой костёр в ложбине. Футах в двадцати от стоянки уже ничего не было видно. Из глубин леса, периодически, раздавались странные звуки: то протяжный вой, словно выпи неймётся, то стоны – не то деревья скрипят, не то мучается зверь какой. Иногда их обдавал лёгкий ветерок, отдающий сыростью могилы. Эдель пыхнул трубкой и сморщился.
- Валенвуд стар уже, - протянул он, не оглядываясь на тьму. - Ещё не знали слова “босмер”, когда он уже считался дряхлым. Говорят, что многих альтмеров поглотил он, прежде чем позволил поселиться здесь. В легендах шепчут о таинственном боге, что жил здесь до прихода меров. Хотя сам думаю, что бред это. Просто духи могли заселиться в деревья, вот и вытворяют дела. Делать нечего.
- Ничего себе “дела”, - хмыкнул Арктимус, поёжившись. Поглубже закутался в плащ и подобрал ноги. – Чёрт бы их побрал всё равно.
Эдель снова пожал плечами.
- Подумаешь. Духи это ещё так. Говорят, что сюда большая часть оборотней бежит. Босмеры их ненавидят, конечно, но и найти хоть одного – дело не из лёгких.
- Оборотни? – застонал Арктимус, зарывшись головой в плащ. Пробормотал оттуда:
- Я потребую прибавки, кем бы ни был заказчик.
Позади него раздался шорох. Сломалась ветка. Альтмеры вскочили, Эдель вынул кинжал и сгустил магию. Медленно, они приблизились к линии, где уже наступал мрак. Арктимус вытащил ветку из костра за холодный конец и приготовил, словно плеть. В ответ - тишина. Эдель обернулся. Валмар стоял, целясь из лука в темноту.
- Выползай, тварь, - процедил он, натянув тетиву туже.
Альтмеры чуть отступили. Раздался протяжный вздох. Костёр потух. Но прежде, чем Эдель успел зажечь светоч, что-то мягкое сбило его с ног и пронеслось мимо, отчаянно пыхтя. Ещё раз что-то зашуршало. Вдалеке послышался треск веток. Всё стихло. Альтмеры повесили над стоянкой светочи. Ариэль испуганно переводила взгляд с Валмара на альтмеров. Опустив лук, Валмар закинул стрелу обратно в колчан и мрачно изрёк:
- Все целы?
Эдель кряхтя поднялся на ноги и отряхнул мантии.
- Все да не всё, - плюнул он на бревно рядом. Расшитая чёрная мантия была порвана близ правой полы.
Он поглядел на босмера и добавил:
- Вот и называй теперь это легендами...
- Знаешь, что это была за нечисть? - поинтересовался Вал.
- А Стендарр её знает, - Эдель отошёл к очагу и фаерболом разжёг поленья. Те тут же весело затрещали. - На оборотня не похоже.
- Ты его разглядел? - спросила Ариэль.
- Разглядел? - вылупил на неё глаза альтмер. - Оно пронеслось как дурной гуар, только почувствовал что-то мягкое. И хрипело оно неприятно. Как задыхалось.
- Дикий... кабан? - осторожно предположил Валмар.
- От кабанов несёт потом и дерьмом, - отозвался Эдель, берясь за трубку. Пыхнув разок, закончил:
- А это нечто пахло духами.
- Значит, оно не зверь, - удивился Седой. - Оно девчонка.
- Только что-то настроение у неё не очень, - поёжилась Ариэль.
- Злая женщина... это страшно, - закончил Арктимус. Все посмотрели на него.
А особенно вкрадчиво уставилась на него Ариэль. Мило улыбнулась ему. Это у неё получалось просто потрясающе. Арктимус немедленно покраснел и чуть отошёл к очагу - пусть сойдёт за свет от углей. Эльфийка улыбнулась ещё шире, показав белые ровные зубки. Валмар проследил за её взглядом и развёл руками. Альтмер уже начал ковырять носком сапога мох. Эдель сжал трубку зубами, подавляя желание расхохотаться. Ариэль отвернулась, уткнулась лбом в плечо Валмара и беззвучно засмеялась. Седой не отреагировал. Споткнувшись, Арктимус подобрался к Эделю и уселся рядом. Принялся жевать кусок хлеба, не глядя на Валмара. Его друг сохранял ледяное спокойствие.
- Ещё не раз на доведётся терять сон, - наконец произнёс Эдель, не отрывая взгляда от танцующих языков пламени.

Когда сознание начало возвращаться к Крису – первое что он почувствовал это небольшое жжение по всему лицу. Глаза открывать не хотелось, хотя возможно – у него просто не было на это сил. Имперец чувствовал, что над ним кто-то навис. Крис провел языком по своим зубам – одного не хватало. С десяток секунд парень пытался привыкнуть к потере зуба его сознание не хотело мирится с такой потерей. Наконец Крис с трудом открыл глаза. К счастью – в небе все еще висели две луны, поэтому все вокруг было во мраке. Можно даже сказать, что глаза имперец мог и не открывать. Впрочем теперь Крис видел того, кто над ним склонился – другого имперца. Сэнд оживился, как только увидел, что парень открыл глаза.
-Так, слушай внимательно, - Октавиус говорил тихо и быстро, - ты должен привести нас к кладу, понял?
Крис попытался что-то ответить, но язык ему не подчинялся.
-Он пришел в себя? – раздался голос норда.
-Да! Только говорить не может. – Сэнд повернулся к северянину.
Стэн спрыгнул с лошади и подошел поближе к двум имперцам, держа копье наготове. Октавиус бросил взгляд на лежащее в дюжине шагов оружие, что не мог не заметить норд.
-И не думай чего-нибудь сотворить, я сейчас нервный.
Октавиус кивнул и вновь наклонился к Крису:
-Ты должен подыграть. Запомни – ты знаешь, где спрятаны сокровища. Ты понял?
Крис кивнул. Конечно – нельзя было быть уверенным, что этот кивок означает согласие, но выбора у Сэнда не было.
-Идти он может? – норд махнул наконечником копья в сторону Криса.
-Сомневаюсь, - задумчиво протянул Октавиус.
-Придется, - грубо отрезал норд, - поднимай его.
С помощью Сэнда Крис все же встал на ноги. Тело не хотело слушаться имперца, если бы Октавиус его не поддерживал, то парень точно бы свалился обратно на землю.
-Показывай дорогу, дружек. – Норд обращался к Крису.
-Слушай, дай ему хотя бы… - начал было защищать своего нового знакомого Сэнд, но мычание Криса его прервало.
Раненый имперец произносил совершенно не членораздельные звуки, но по крайней мере он что-то произносил:
-Ваапа…
-Чего? – грубо переспросил норд.
-Да, я тоже не понял, приятель… - Сэнд взял Криса по плечо, чтобы им обоим было удобнее стоять.
-Ваапаа… - Крис попытался поднять руку, чтобы что-то показать, не получилось. Через некоторое время он просто кивнул головой куда-то вперед.
-Если ты не придумаешь, как перевести мычание твоего друга, Сэнд, то клянусь – вы оба пожалеете.
-Это Вы понеслись на нас с мечами наперевес… - попытался отговориться Сэнд, но наконечник копья у горла заставил имперца замолчать. – Слушай, приятель, повтори ка еще раз, что ты хотел нам сказать…
-Ваапап… - Крис еще раз мазнул головой куда-то вперед.
Сэнд посмотрел в сторону, которую показывал парень. Шагах в тридцати текла река, выше по течению которой хорошо был виден небольшой водопад, до которого иперцы не добежали совсем чуть-чуть.
-Я думаю – он имеет в виду водопад! – Вскрикнул Сэнд.
-Аааа… - промычал Крис, кажется это было согласие.
-Он как раз говорил, что придется намокнуть, когда мы договаривались о встрече! – Октавиус посмотрел на норда, пытаясь понять насколько тот поверил всей этой нелепой выдумке.
Стэн убрал копьё и обернулся к реке, затем вновь посмотрел на имперцев.
-Вперед! – грубо скомандовал он.

Казалось, гул из ушей словно перетек куда-то в глубину черепной коробки и теперь вместе с пульсом больно напоминал о себе в висках и где-то в районе макушки.
- Хмурно мне, - словно не найдя более синонимов, подавленно проговорил имперец, очень запоздало вспомнив про ее вопрос.
Бархатная ладонь спутницы коснулась его лба и показалась воину настолько холодной, что он невольно вздрогнул от того, что в результате касания по всему его телу побежали мурашки, заставляя свести плечи и задрожать.
- Нет, я... В порядке, тебе... - сказал было Райкер, но девушка опередила его, не дав договорить. Схватив за руку, она с силой потянула его, да так, что вовсе неясно было - то ли в этой хрупкой девушке взыграла силушка, то ли Райкер в результате неведомых ни ему, ни, похоже, Кэз, обстоятельств, стал какой-то вялый, неаляпистый, будто хмельной.
В плече сильно прихватило, а в районе колен начало болезненно, с теплым, тягучим чувством ломить суставы и отдавать куда-то в голень, тупой, ноющей болью перетекая по икрам.
Девушка бесцеремонно повела его прямо через кусты. Лицо мягко и приветливо защекотали листья, однако буквально через несколько мгновений в нос зарядила упругая ветка сирени. Райкер ойкнул, зажмурил глаза, поморщился, слегка оскалившись и неслышно просипел - кончик невыносимо защипало.
Они вышли на улицы, а аккуратная ладошка Кэз продолжала все так же крепко сжимать его руку, не давая вырваться.
- Все в порядке, я сам... - попытался, наконец, как-то обретя дар речи, Райкер возразить и вернуть себе свою незыблемую самостоятельность, но от этого рука девушки лишь сжалась сильнее - мужчина без лишних слов понял, что она его не станет отпускать и смиренно пошел следом.
Вспомнить бы, когда еще такое состояние охватывало его... Незнакомое, совершенно непонятное. Райкер никогда не подхватывал каких-либо хворательных недугов вообще. А тут что такое? Он не знал и все еще не мог понять, в чем дело.

Вскоре они оказались на центральной площади - даже через пелену разыгравшейся во всех зыбучих тональностях унылого рэ-минора усталости Райкер мог почти без проблем ориентироваться на местности. Разве что названия читались с большим трудом - зрение, казалось, словно подсело от недавних событий.
Девушка уверенно тащила его в таверну, а мужчина старался поспевать, едва волоча ноги. В груди начало давить, его всего зазнобило, а головная боль вновь напомнила о себе, словно в два том-тома гулко, выбиваясь из такта, ударяя по вискам.

- Ну, все, отпусти, - воину казалось, что щеки наливаются румянцем. - Я же не маленький, чтоб меня тащить.
Но нет, девушка была настойчива и продолжала цепко держать его за руку. Райкер старался не смотреть на постояльцев - взрослый мужик, не привык, что его так таскают, как ребенка. Девушку, это, конечно, сейчас волновало мало - имперцу было очевидно, что его здоровье сейчас беспокоит ее куда больше таких насущных проблем, как долг, честь и мужество. Райкеру-то непривычно - он бык здоровый, о таких вещах, как здоровье, он думать не привык, потому что все делал как надо и проблем не возникало... Поэтому даже в столь плачевном состоянии продолжал думать о том, как бы сохранить лицо.
Хотя, когда звон падающих на деревянную поверхность монет, отвлек его, ему показалось, что не все так плохо - похоже, мало кого в этом городе вообще волновало, что происходит вокруг. Жители империала этим и славились. К тому же, воин сейчас был больше похож на забулдыгу, которого его благоверная нашла в подворотне и сейчас тащит домой, чтобы тот отоспался в нормальных условиях. Для этого города такая ситуация была нормой.
- Я потом расплачусь, как деньги верну, - небрежно бросил Райкер, когда они уже поднимались по лестнице.

Оказавшись в комнате, Райкер остановился у порога. Ой-ей, что-то его шатает. Рукой мужчина оперся на стенку, после чего слегка прикрыл глаза. Удивительно - дремота атаковала почти сразу, как вдруг он, уже "с той" стороны царства ночи и сновидений.
Командный призыв Кэз раздеться заставил его вытянуться по струнке и ощутить где-то в районе живота горячее, теплое возмущение. Вот сейчас он действительно ощутил стыд.
Не то, чтобы он стеснялся ее... Тьфу, что лукавить - он стеснялся и стыдился, раз уж сказали! Может, он и был языкастыми во всех смыслах этого слова, но вот в такие моменты он ощущал неведомое желание спрятаться куда-нибудь, чтобы его никогда-никогда не нашли даже с помощью магии обнаружения. Ох, и хотелось же Райкеру реинкарнировать по возможности в хладнокровное...
Делать нечего. Раз уж вся история началась с этого, то... Он снял с себя шляпу и осторожно повесил ее на гвоздики, поправляя и оттягивая время. Снял жилетку - уже увереннее и более-менее успокоившись, рубашку, прижимая мыском пятку поочередно снял сапоги, потом, присев на белоснежную кровать стянул штаны, оставшихся в одних лишь брэ.
- Кхе... - он закашлял, поджав губы. Зажмурившись словно подросток на осмотре в сельской школе он, не развязывая узлов, стянул белые брэ и положил в сторону к остальной одежде, после чего, закинув ногу на ногу, наклонившись вперед и сложив руки на груди, остался сидеть на кровати.
- Кэ-эз, я это... - он почесал под носом, уже скорее со смущением, чем со стыдом, уставился в пол, попеременно рассматривая пальцы то одной, то другой ноги. - Все, оголился.
Прозвучало донельзя комично, однако мужчина не обратил внимания вообще.

Райкер неторопливо ел и слушал, слушал рассказ девушки. Она была удивительным рассказчиком. Казалось, истории не могут быть преподнесены в лучшем виде, чем делала она. Ее рассказ не просто был интересным - его повествование менялось так, что каждое мгновение заставляло не просто вслушиваться, а стараться прочувствовать всем нутром, проникнуться. Голос ее был мягок, спокоен, действовал успокаивающе на имперца.
Девуша заботливо дула на горячий бульон и он остывал до оптимальной температуры. Похлебка имела горько-сладкий запах пряностей и кислицы, за рассказом Кэз мужчина даже позабыл о том, в каком положении сейчас находится и вовсе перестал обращать внимание на свою временную недееспособность.
Вино оказалось приятным, теплым. Оно щедро дарило тепло и почти сразу начало греть изнутри, когда Райкер с наслаждением выпил его.
Оздоровительный ужин был закончен. Девушка сняла с его лба влажную, но теплую тряпку и неожиданно для имперца прижалась щекой к его лбу, отчего тот даже сказать ничего не успел.
— Тут самая чувствительная кожа, Райкер, так мне легче понять, насколько сильный у тебя жар. - сказала она и мужчина закрыл глаза, кивнув, затем открыл – перед ним девушка держала стакан с вином, на поверхности которого плавали травы-снадобья. Что уж – и они будут хороши, данмер знает свое дело.
Имперец принял из ее рук стакан и выпил. Жидкость оказалась чуть горьковата, но вполне
- Спасибо, - сказал он и улыбнулся в ответ, прикрыв глаза.
Райкер заснул не мгновенно, но быстро – пища пусть и была легкой, но организм наотрез отказывался отключаться на ночной перерыв, пока не усвоит ее как надо. Так или иначе, уже через десять минут имперец спал, как убитый, уставший после сегодняшней прогулки.

В пределах нашего восприятия - только наша вселенная. Когда наш мир только обрел форму, другой мир был запечатан и отделен от него. Это - спрятанный мир. Мир наполнен арфами, и каждая их струна играет свой мотив. Переплетаясь друг с другом, они рождают прекрасную мелодию. Вот почему мир так прекрасен.

- Хорошо, - сказал Райкер и, приоткрыв пузырек, залпом осушил его. Вкус показался чуть сладким, однако послевкусие было горькое и при этом сильно било мятой в нос.
Райкер лег обратно на кровати, сперва на спину, а потом, чтобы не лежать на самом краю, перевернулся на бок (хотя, признаться, имперец больше всего любил спать на животе, засунув руку под подушку и пуская слюни). Спиной он снова ощутил Кэз и даже почувствовал ее ровное, глубокое дыхание.
- Я человек действия, не привык сидеть без дела, - Райкер улыбнулся, подкладывая ладонь под щеку. - Или лежать... Не привык болеть. Наверное, если бы не ты, то я бы точно скопытился прямо там... Никогда не думал, что буду переживать от того, что прихворнул... Кэз?
Он повернулся к девушке, чуть прищурившись - неужто так сильно устала?
"И от еды отказалась..." - подумал имперец."-Как можно было от завтрака отказаться?"
Райкер нахмурился и повернулся к девушке лицом.
- Кэз? Все в порядке? - он чуть приподнялся, пристально глядя на девушку.
"Спит что ли?" - подумалось вдруг ему, но тем не менее... Только что она была более-менее бодра, разве нет?
- Кэз... - имперец вновь тихонько позвал ее.

Когда девушка тяжелым, топорным движением повернулась к нему, имперец слегка опешил, сдвинув тонкие брови. На девушке лица не было... Точнее, как не было - конечно, данмеры по-своему могут себя плохо чувствовать, там от строения зависит, и реагируют на среду они по-разному. Но вот не заметить ту дельту-изменение в лице любого существа между здоровым состоянием и болезненным, нельзя было никогда. Девушка была... Словно потухшая. Если раньше ее лицо буквально излучало свет, то сейчас оно было тусклым, усталым, совсем неживым.
- Кэз... Ты себя неважно чувствуешь? У тебя вид нездоровый... Что случилось? - Райкер коснулся рукой ее лба, как это делала вчера она и тут же почувствовал жар, литым потоком идущий в ладонь воина. - Ты горячая. Это нормально? Нет, наверное...
Сейчас имперец почувствовал себя полным профаном, растяпой и не знал, что ему делать.
- Слушай, давай помогу как-то, а? Может быть что-то принести, или... - он замялся. Правда, совсем не знал, что делать в такой ситуации. Мужчина как-то растерялся и почувствовал, снова оказался беспомощным, мысленно даже ругая себя за то, что так узконаправленно развивал своим умения всю жизнь.
Он поднялся с кровати и, подойдя к ванночке с холодной водой, опустил туда первое попавшееся белое вафельное полотенце. Обильно смочив, он слегка выжал его и вернулся к девушке, протянув его - кажется, так она вчера делала, да?

- Кто это сказал?! - имперец насторожился и начал вращать головой туда-сюда, осматриваясь, однако, через несколько секунд на ум, наконец, пришло, кто это говорил и он более спокойно стал искать обладательницу голоса. - Илит, ты все-таки пошла следом?
На слух он уже примерно определил, откуда исходил голос, хотя со здешней акустикой это было непросто.
- Главное - не вспугни людей... - тут он прервался, как-то даже опешив. - Погоди, о чем ты? Причем тут дебил ли я?
Он уставился туда, где должна была сидеть кошка, даже силуэт которой едва можно было разглядеть в этом единственном оставшимся неосвещенным уголке

Хозяин дома вернулся почти сразу. Громко топая, он, весь взъерошенный, запыхавшийся и какой-то помятый, подскочил к Райкеру. Имперец вопросительно воззрился на него.
- Там... - задыхаясь затараторил он голосом весьма ошарашенным, напряженным. - Порождение. В коридоре...
- Порождение чего? - спросил Райкер, не особо разобрав происходящего.
- Обливион... - закончил Фесс, словно обессилев - было отчетливо слышно, как пропало натяжение связок; после потянул имперца за рукав.
Оставив книги на столике, Райкер быстро пошел следом, пока еще не особо понимая ситуации в целом. Хотя руки чесались, а седальная область подсказывала, что настало время раздавать мзды вне очереди.
Оставив мужичка позади, Райкер, перескакивая через две, а то и через три ступеньки винтовой лестницы-улитки оказался на первом этаже. Напуганная Лиуанна,ми-ми-микая и заикаясь в своем репертуаре, указала в сторону входа, тыкая куда-то в коридор, что начинался в противоположной стене дома.
- Глупая, велел тебе уходить из дома! - послышался голос Фесса из-за спины, однако имперца уже и след простыл.
Он быстрым шагом, чуть ли не переходя на бег, шел в сторону коридора, на который показывала девушка. Раздался звон извлекаемых клинков... Чехол с ножнами он поставил у входа в коридор - главное, не забыть забрать!
Шаг имперца был уверенным, а слух его максимально напрягся - словно в сети им он ловил все происходящее вокруг, каждый звук, каждый шорох. Где-то в конце этого длиннющего коридора, за поворотом, раздалось некое чавканье, топот, неясный рык.
Райкер перешел на бег. С силой оттолкнувшись, он миновал поворот и вышел на финишную прямую, устланную красной ковровой дорожкой.
В конце коридора, за распахнутой настежь дверью, медленно надвигался на их пушистую любимицу Илит огромный, с широким костяным гребнем, ростом чуть ли не с человека ящер - кланфир, одно из порождений Обливиона. Об этом зверье имперец слышал и читал не раз, призыватели из поисковых групп часто использовали их для боя, куда реже - для разведки. Правда, более мелкие аналоги. А этот был шибко здоровым.
Воин налетел на него, подобно урагану - в ушах стоял свист и все, что смогло заглушить этот свист - раздавшийся рев зверя. Выставив вперед лезвие, имперец приложился им к пасти, оставляя на кожном покрове сильнейшие порезы. Клинок ощутимо завибрировал, завыл, кровь в три струйки потекла к рукояти вниз, капая на пол. Едва успевая извлечь клинок, застрявший в невероятно крепком скелете ящера, имперец парировал удар одной лапиной вторым лезвием, однако до другой конечность второе, только что извлеченное лезвие, едва коснулось и прошло вскользь - воин ощутил, как больно его по голове, словно вминая в черепушку шляпу, огрели пудовыми когтями. В виске засаднило, Райке почувствовал, как небольшой клок волос срывается, оставаясь на лапах ящера. Перед глазами потемнело... Опять эта слабость.
Имперец отпрыгнул, уворачиваясь от очередного удара зверя, которому, казалось бы, хоть бы хны. Слабые точки, где у него слабые точки? Все звери боятся прямых ударов в пасть и мягкое брюшко, а земноводные вроде кланфира - тем более.
Райкер выставил два клинка вперед, чуть наклонившись. Бестолково будет пытаться атаковать и парировать оба удара лапами - только уклоняться, но тогда мощь удара пострадает и он выйдет не таким, какой задуман...
Вся сила словно ушла ноги. Имперец разводит руки в стороны. Кланфир, опираясь на задние лапы, так же словно пытается прыгнуть. Воин сорвался с места, рвануло вперед, направляя клинки.
В глазах темнеет, Райкер чувствует, как теряет равновесие... Не сейчас! Едва сумев сохранить направление, он засадил клинки куда-то в район брюшины, а после с силой надавил на рукояти ладонями, сделав клинок нормалью к ним. Пальцы ощутили, как лезвие проникает в мягкую кашицу, прорывая жировой слой и завидно толстые органические ткани. По спине имперца беспорядочно стукают, впиваясь когтями и разрывая одежду на лоскуты лапины монстра, то сильно, то слабо - не подготовиться никак. Райкер поудобнее ухватывает лезвие и ведет в сторону, окончательно вскрывая брюхо ящера и выпуская на красную дорожку потоки серовато-красного месива. Удары кланфира стали куда более беспорядочны - теперь они приходится и на голову, и в корпус... Но однозначно - каждый слабее предыдущего. Имперец ощущал, как стонет от боли его спина, как трещат кости и едва держатся, больно скрипя суставы. Перед глазами вновь возникает темное пятно, из последних сил Райкер толкает зверя вперед ногой, ощущая, как тот, бездумно хватаясь лапами за воздух, задевает правый висок, проводя по нему мощным когтем и ведя им поперек правой части лица, остановившись где-то под тем же правым глазом. Рухнув на землю, зверь засипел, раскинув лапы в стороны.
Раздался грохот. С полок на пол стали падать друг за другом плохо закрепленные, неуклюжие предметы. Стеклянная посуда билась, более упругая - подскакивала. Имперец, ощущая подступившую слабость, почувствовал, как сгибаются колени и, заваливаясь в бок, едва успел прислониться плечом к стене, чтобы не упасть, на ходу сплевывая массы крови во рту.
- Вот же ж скамп его подери... - следом за кровью выплюнул он очередной народный троп, поворачивая голову к Илит. - Когда я узнаю, чей это звереныш, я отрежу его хозяину обе ноги, а затем оторву уши и заставлю сожрать на моих глазах...
Рукой он дотягивается до спины, постепенно приходя в себя и оправляясь от гула в голове.
- Всю жилетку с рубахой испоганил, вот же ж настырный поросенок...

— Райкер, ты чего? - дымка боя рассеялась; кости имперца перестали ныть фантомной болью, а рубашка была цела. Мужчина стоял, чуть согнувшись; рядом с ним стояли хозяин дома, его дочь. Из-за угла выглядывала Илит, которая, собственно, проводила ментальный допрос, что бы не пугать хозяев.
Глядя на непонимающее лицо имперца, кошка вновь спряталась за шкаф и принялась вещать прямо в голову Райкеру:
— Ты внезапно упал на одно колено, выхватил своих "девочек" и принялся совершать поступательные движения салатно-нарезательного характера, - несла чушь испуганная кошка. В мыслеречи её голос ломался, будто подростковый, то искажаясь, то вновь становясь нестерпимо четким. — Напугал своих добродетелей, что-то они о тебе подумают?

Имперец устало поднял голову - неожиданно, боль... Стала другой. Нет, отголоски ее были, но боль, которая должна быть после получения таких ран и ушибов (а Райкер был уверен, что у него образовалось как минимум две или три трещины в костях), не ощущалась. Вообще.
Мужчина попытался подняться, ожидая встретить сильное сопротивление. Но нет. Голос Илит зазвучал в голове, больно вдарив не то по перепонкам, не то еще по чему... Чем там обычно слушают ментальные голоса? Этот голос в голове был совсем непривычен для имперца - ранее он с этим не сталкивался, более того, он не встречал существ, в полной мере владевших этим на уровне речи, а не сигналов.
- Илит... - воин повернулся и попытался найти кошку глазами, совсем забыв о том, что никто не должен знать о говорящей кошке - проблем не возникло бы, если бы рассудок, в отличие от тела, не был... Изранен? Да. Именно так, не иначе. Сейчас Райкер с ужасом осознал, что сейчас творится в его голове. Происходящее с мыслями вещи нельзя назвать иначе, как оправлением после кровавого побоища. Даже в физическом мире Райкер не мог вспомнить ничего, что было бы хоть мало-мальски эквивалентно этому ощущению.
- Что это было? - его взгляд переместился на хозяев дома, лица которых выражали некую смесь удивления и испуга. Мужчина никак не мог откомментировать происходящее.
Его руки были чисты, а от боли, которую "причинил" ему кланфир, не осталось даже воспоминаний. Даже тело не помнило их, оно осталось лишь в рассудке, как факт.